В. Г. Белинский
Идея искусства
В. Г. Белинский. Собрание сочинений в трех томах. Т. II
ОГИЗ, ГИХЛ,М., 1948
Под общей редакцией Ф.М. Головешченко
Редакция С. П. Бычкова
OCR Бычков М.Н.
Искусство есть непосредственное созерцание истины или мышление в образах.
В развитии этого определения искусства заключается вся теория искусства: его сущность, его
разделение на роды, равно как условия и сущность каждого рода {Это определение еще в первый раз
произносится на русском языке и его нельзя найти ни в одной русской эстетике, пиитике или так
называемой теории словесности, -- и поэтому, чтобы оно не показалось странным, диким и ложным для
тех, которые слышат его в первый раз, мы должны войти в самые подробные объяснения всех
представлений, заключающихся в этом совершенно новом у нас определении искусства, - хотя бы многое
тут и не относилось собственно к искусству или могло бы для людей, знакомых с наукою в ее
современном состоянии, показаться, неважным, лишним, мелочно-подробным.}.
Первое, что особенно должно в нашем определении искусства поразить собою, как странностию,
многих из читателей, - есть без сомнения то, что мы искусство называем мышлением и тем самым
соединяем между собою два самые противоположные, самые несоединимые представления.
В самом деле, философия всегда враждовала с поэзиею, - и в самой Греции, истинном отечестве и
поэзии, и философии, философ осудил поэтов на изгнание из своей идеальной республики, хотя и увенчал
их предварительно лаврами. {19} Общее мнение приписывает поэтам живую, страстную натуру, которая
заставляет их увлекаться настоящим мгновением, забывая о прошедшем и будущем, приятному
жертвовать полезным; ненасытимую, ничем и никогда не удовлетворяемую жажду наслаждения, всегда
предпочитаемого нравственности; легкость, изменчивость и непостоянство во вкусах и стремлениях,
наконец -- беспокойную фантазию, которая всегда увлекает их от действительного к идеальному и
отнимает в их глазах цену верному счастию дня для прекрасной и несбыточной мечты. Напротив,
философам общее мнение приписывает стремление к мудрости, как высшему благу жизни, непонятному
для толпы и недостижимому для людей обыкновенных; вместе с тем оно почитает их неотъемлемыми
качествами -- несокрушимую силу воли, постоянство в стремлении к единой и неизменной цели,
благоразумие в поступках, умеренность в желаниях, предпочтение полезного и истинного приятному и
обольщающему, умение достигать в жизни благ прочных, действительных и наслаждаться, находя их
источник в самих себе, в таинственной сокровищнице своего бессмертного духа, а не в призрачной
внешности и калейдоскопической пестроте обманчивых обольщений земной жизни. И потому общее
мнение видит в поэте любимое дитя, счастливого баловня пристрастной матери-природы, дитя
испорченное, шаловливое, капризное, часто злое даже, но тем больше очаровательное и милое; в
философе видит оно строгого служителя вечной истины и мудрости, олицетворенную правду в словах,
добродетель в поступках. И потому первого встречает оно с любовию, и если, оскорбляемое его
легкостию, изъявляет ему иногда свое негодование, то не иначе, как с улыбкою на устах; второго
встречает оно с благоговейным уважением, сквозь которое просвечивают робость и холодность. Одним
словом, простое, непосредственное, эмпирическое сознание видит между поэзиею и философиею ту же
разницу, как и между живою, пламенною, радужною, легкокрылою фантазиею и сухим, холодным,
кропотливым и суровым брюзгою-рассудком. Но то же самое общее мнение, которое положило между
поэзиею и философиею такую же разницу, как бы между огнем и водою, жаром и холодом, -- то же самое
общее мнение, или непосредственное сознание указало им и одинаковое стремление к единой цели -- к
небу. Поэзии приписывает оно божественную силу восхищать к небу дух человеческий высокими
ощущениями, возбуждая их в нем прекрасными нерукотворными образами общей жизни; делом
философии поставляет оно роднить дух человеческий с тем же небом и теми же высокими ощущениями,
но возбуждая их живым сознанием в мысли законов общей жизни.
Мы нарочно привели здесь простое, естественное сознание толпы: оно всем доступно и вместе с
тем, заключает в себе глубокую истину, так что наука вполне подтверждает и оправдывает его.
Действительно, в самой сущности искусства и мышления заключается и их враждебная
противоположность, и их тесное, единокровное родство друг с другом, как мы увидим ниже.
Стр.1