Константин Сергеевич Аксаков
Повесть о бражнике
---------------------------------------------------------------------------Аксаков
К. С., Аксаков И. С. Литературная критика / Сост., вступит,
статья и коммент. А. С. Курилова. - М.: Современник, 1981. (Б-ка "Любителям
российской словесности").
OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
---------------------------------------------------------------------------ПРИМЕЧАНИЕ.
Предлагаемая читателям "Повесть о бражнике" в высшей степени
замечательна и заслуживает многостороннего исследования. Список, по
которому напечатана она в "Русской беседе", находится, как говорит г.
Аристов, в одной раскольничьей книге; но повесть эта, как известно,
существует в нескольких списках. Весьма было бы желательно иметь список,
наиболее древний.
Оставляя здесь в стороне исследование о времени появления, а равно и о
языке ее (для чего нужен более надежный список), мы хотим поговорить о том
воззрении, которое выражается в "Повести о бражнике" - произведении, без
сомнения, народном, принадлежащем древней русской словесности.
Бражник входит в рай: вот основа этой повести. С первого взгляда это
может показаться странным. Иные даже, может быть, подумают, не хотел ли
русский народ оправдать этой повестью страсть свою к пьянству... Ничего
подобного тут нет. Чтобы понять истинный смысл повести - смысл глубокий -
надобно вникнуть в нее и обратить внимание на весь рассказ о бражнике.
Прежде всего должно сказать, что "повесть", очевидно, не смешивает
бражничество с пьянством. Кроме несомненной разницы в словах - это видно и
из самого рассказа. Нигде нет даже и намека на излишество в употреблении
вина, нигде не встречается слово: пьянство, имеющее такой определенный и
ясный смысл. Бражничество и пьянство: это два понятия и два слова -
совершенно разные. Бражник не значит: пьяница. Бражник (оставляем здесь в
стороне словопроизводство) значит: человек, пирующий, охотник до пиров и,
следовательно, непременно пьющий вино, ибо вино, с древних лет, есть
принадлежность, есть душа пира. Но бражник может пить вино на пиру, не
переходя в излишество, не упиваясь, и
быть бражником в полном смысле.
Бражник - человек в веселье, в пирах, со стаканом вина в руке проводящий
время свое.
Теперь обращаемся к самой повести: в ней выводится человек чистый,
высоконравственный, благочестивый, но - бражник. Стало быть, небесному суду
подлежит одно бражничество, и ничего более. В самом рассказе нельзя не
заметить того искусного приема, которым поставлен вопрос об одном
бражничестве, и только. Суд, или, лучше, судное прение, начинается перед
вратами рая. Святые, один за другим, не пускают бражника в рай, говоря ему,
что он бражник, что бражникам уготована вечная мука; - следовательно, святые
поставляют бражничество в вину. Бражник не отвергает своего бражничества,
сам называет себя бражником и, очевидно, не видит в бражничестве вины,
препятствующей войти ему в рай. Святым: апостолу Петру, царю Давиду, царю
Соломону - одному за другим, напоминает он их собственные грехи, от которых
избавили их только слезы и покаяние. "А я, - говорит бражник, - я по все дни
божие пил, но за всяким ковшом славил бога, не отрекался от Христа, никого
не погубил, был целомудрен и не поклонился идолам". Святые, один за другим,
отходят от дверей рая, задумываясь о словах бражника. Наконец, ко вратам рая
подходит Иоанн Богослов и также не пускает бражника. Иоанна Богослова
укорить нечем в его жизни. Бражник обращается к нему с иной речью. "Не ты ли
написал, - говорит он ему, - "друг друга любите"? А теперь ты меня не
пускаешь и друга своего не любишь. Выдери из книги этот лист, или отопрись
от этого слова, или рука твоя опис_а_лась". - "Не могу отпереться от своего
слова, нельзя было описаться руке моей, - отвечает Иоанн Богослов. - Я
писал, что повелел мне господь бог". - "И мне бог повелел быть с вами в
раю", - отвечает бражник. Тогда Иоанн Богослов говорит ангелам: "Отворите
врата святого рая". И бражник входит в рай. Замечательно, что здесь, пред
вратами рая только раскрывается уже
совершившийся суд божий,
суд,
оправдавший бражника и повелевший ему быть в раю. Это ясно выражено в
повести, заключающей в себе, при своем малом объеме, обширный план и
замечательную стройность. Что суд божий совершился и оправдал бражника - это
видно из первых слов повести: бог послал ангела своего взять душу бражника,
и ангел поставил ее пред вратами пречистого рая. Пред вратами рая, в прении
бражника со святыми, суд божий, святым неизвестный, постепенно раскрывается.
Стр.1