И.А.Новиков: грани творчества. В помощь учителю (220,00 руб.)

Стр.1

Стр.1

Стр.2

Стр.1

Стр.2

Стр.1

Стр.2

М.В. Михайлова И.А. НОВИКОВ: ГРАНИ ТВОРЧЕСТВА В помощь учителю От автора Иван Алексеевич Новиков – писатель, чье обширное творческое наследие – а туда входят и пьесы, и романы, и стихотворения для детей и взрослых - практически не известно современному читателю. Все затмила его дилогия «Пушкин в изгнании», издававшаяся несметное количество раз. Возможно, он и сам был этому рад, т.к. отзывы критики советского времени об остальных его произведениях не сулили ничего хорошего. Вот лишь некоторые определения, которые сопровождали появление произведений Новикова, посвященных современности: «последыш дворянской литературы», «следы идеалистического эпигонства»1. Практически все, созданное писателем в послеоктябрьское десятилетие, принималось в штыки. Ему никак не удавалось сделать шаг по направлению «к зарабатыванию звания революционного художника»2, как того требовали критики, и в конце концов он переключился на историко-биографические изыскания в области пушкиноведения и исследования «Слова о полку Игореве». И здесь ему удалось сделать довольно много (перевод «Слова», романы, сценарии, пьесы о Пушкине и т.д.). Но все же пик его творческой активности пришелся на предоктябрьские годы и первое десятилетие после Октября – и они находятся в центре предлагаемого исследования. За это время он создал несколько десятков произведений самого разного жанра, начал активное сотрудничество в различных печатных органах, поступил на службу в театральный отдел Наркомпроса, являлся штатным сотрудником ГАХНа, возглавил Всероссийский Союз писателей. Одно перечисление его выступлений на всевозможных мероприятиях, участия в различных организациях заняло бы не одну страницу. Полное впечатление об этой стороне его деятельности может дать двухтомник «Литературная жизнь России 1920-х годов. События. Отзывы современников. Библиография» (М., 2005). 1 См.: Бормид Н. О тихих мальчиках. Об Иване Новикове // На литературном посту. 1931. № 3; Герзон С. Следы идеалистического эпигонства // Художественная литература. 1935. № 3. 2 Бормид Н. Указ. соч. С. 34.

Стр.1

М.В. Михайлова И.А. НОВИКОВ: ГРАНИ ТВОРЧЕСТВА В помощь учителю ГЛАВА I «… НЕПРЕРЕКАЕМА ТОЛЬКО ПОЭЗИЯ» (ПОЭЗИЯ) Слова Ивана Алексеевича Новикова, давшие название этой части книги1, созрели у него в годину тяжких испытаний, после революции 1917 года. Но он мог бы произнести их и раньше, поскольку практически с первых литературных шагов ощущал себя и поэтом, и прозаиком одновременно. Новиков принадлежит к тому же типу художников, что Иван Бунин, Владимир Набоков, столь чтимые им Пушкин и Лермонтов, которые одинаково свободно чувствовали себя, создавая и прозаические, и стихотворные произведения. Вернее даже сказать, что поэзия для них была своего рода «прародиной», становящейся истоком всех их свершений. Чем бы Новиков ни занимался, первостепенным для него всегда были не сюжет, не действие, даже не характеры, а художественное мировидение и претворение материала в «иную», высшую, созданную воображением реальность. Но «natura naturata» (природа сотворенная) у Новикова никогда не вступает в оппозицию к «natura naturans» (природе творящей), а всегда находится с нею в тесном взаимодействии, вырастает из нее. И все же даже в прозе Новиковповествователь, рассказывающий «истории», прибегающий нередко к авнтюрным поворотам сюжета, обычно отходит на второй план, уступая место поэту и живописцу. Поэтическую основу своей прозы осознавал и сам писатель, напоминая о том, что «поэзия почиет и в сложно-уравновешенной поступи прозы» и ее «можно и должно» отличать от «стиха»2 лишь в прямом смысле этого слова. А о стихах он писал, что они «сопутствуя всей его жизни, начиная с детских лет», более концентрировано воплощали его «поэтическое 1 РГАЛИ. Ф.343. Оп.4. Ед.хр. 216. Л. 26 («Мысли о прозе»). С незначительными изменениями под заголовком «О прозе» статья была напечатана: Понедельник Власти народа. 1918. 25 февраля /12 марта. 2 Там же. 1

Стр.1

2 восприятие природы и человеческих чувств, раздумья над жизнью и над творческим миром художника»3. Новиков-поэт практически неизвестен сегодняшнему читателю – последняя его поэтическая книга вышла 50 лет тому назад4. Мало известны его первые стихи. Получить же представление о развитии поэтического таланта этого оригинального лирика можно, только познакомившись с ранним периодом его творчества, только поняв, как формировались его художественные принципы, зрели многие замыслы, как он осознавал себя как религиозный мыслитель. Ведь уже тогда возник сложный, богатый, полный аллюзий, подтекста и реминисценций самобытный поэтический мир, родился поэт, чье идейное и эстетическое своеобразие расширяет наше представление о многосоставности и неисчислимом богатстве поэтического наследия Серебряного века. В жизни Новикова можно выделить пики поэтической активности. Такое случалось, когда необходимость быть услышанным диктовала правила «бытия как творчества»5. Так сформулирует свой жизненный принцип поэт в 1906 г. Художник становился как бы зеркалом, в котором отражаются все «другие», переполняемые желанием явить миру собственную «формулу жизни». И эта «формула жизни» находила свое наиболее адекватное воплощение в поэзии, которая, по убеждению Новикова, «есть кратчайшее расстояние между сердцем поэта и сердцем читателя»6. Под знаком поэзии прошло начало ХХ века, двадцатые годы (тогда он писал в основном для детей) и последние годы жизни писателя, когда вышла его итоговая книга стихов «Под родным небом» (1956). Но в нее поэт включил лишь одно стихотворение из своих дореволюционных лирических сборников «Духу Святому» (1908) и «Дыхание земли» (Киев) – пейзажную зарисовку «Аю-Даг», действительно прекрасную по изобразительной наглядности и выразительности. Известно, что эта находящаяся в Крыму гора своими очертаниями напоминает приникшего к воде медведя. Новиков, отталкиваясь от названия – Медведь-гора и внешнего вида горы, многократно усиливает впечатление неповоротливой тяжести зверя, который: … Мохнатой грудью в воду лег. Мечтал напиться – не напился, Хотел подняться – и не мог. Стихотворение свидетельствует о зоркости, наблюдательности поэта, его умении схватить главное, найти образ, подобрать сравнение, «оживить» топонимику. Оно является по 3 Цит. по: Маричева Л.М. Летопись жизни и творчества И.А.Новикова // И.А.Новиков в кругу писателейсовременников. Сб. научных статей, посвященный 125-летию со дня рождения И.А.Новикова. Орел-Мценск, С. 21. 4 Только недавно было предпринято факсимильное издание его первых двух поэтических книг: Новиков И. Дыхание земли. Мценк, 2006. 5 РГАЛИ. Ф.343. Оп.4. Ед.хр. 216. Л. 1 («Бытие как творчество»). 6 Там же. Л. 26.

Стр.2

М.В. МИХАЙЛОВА И.А. НОВИКОВ: ГРАНИ ТВОРЧЕСТВА В помощь учителю ГЛАВА II И ГЛУБЬ ВСЕХ ВРЕМЕН, И ШИРОТА ВСЕХ ПРОСТРАНСТВ (ПРОЗА) Неотвратимость перемен Чтобы понять, с каким багажом подошел И.А. Новиков к слому эпох, как многие для себя обозначали рубеж 1917 года, необходимо сделать небольшой экскурс в прошлое и посмотреть, с чего начинал писатель. Первые его произведения, еще очень несовершенные в художественном плане, уже заключали в себе тот комплекс идей, которые будут развиты и приумножены впоследствии. Это и «вечные темы» искусства – смерть, любовь, творчество, но и обретение своего места в мире, преодоление индивидуализма, процесс «вочеловечивания», сопровождающийся острым переживания уникальности и неповторимости каждой личности. Но главный вопрос – о сути жизни. Его задает герой самого важного произведения Новикова этого периода – повести «Искания», открывавшей его первый одноименный сборник: «… Уголок своей особенной жизни, маленькой, колеблющейся порывистыми и странными аккордами, а под ней и над ней глубина бесстрастия, безмолвия и загадочности. Заговорит ли эта темнота, эта бездна, и что скажет она, и какой у нее голос, и какие слова? Эти мерцающие огоньки, ищущие осмыслить свой трепет, не погаснут ли они бесследно и скорбно в темной громаде внежизненного? И так хочется все понять и верить в могучее, светлое, великое… И каждый раз вновь и перед каждым встает этот вопрос о жизни, о ее сути, о сердцевине, ядре. Тоненькая, хрупкая, светлая ниточка – жизнь. Зачем ты взялась, зачем? Среди моря черноты ты такая слабая, сиротливая, одинокая…»1. Этот сборник - едва ли не полное собрание тех мотивов, которые впоследствии будут не раз возникать в его произведениях. Главнейшие из них – дорога, поездка на поезде, флористическая символика, противопоставление прошлого и настоящего, уход в мечту, целительность прикосновения к природе. 1 Новиков И. Искания. Киев, 1904. С. 6. Далее цитаты приводятся по этому изданию с указанием страницы в скобках.

Стр.1

2 Повесть «Искания» требует внимательного разбора. Это абсолютно «соловьевский» текст, свидетельствующий о приобщении писателя к учению русского философа Вл. Соловьева о всеединстве. Даже странно, что к ней мог благосклонно отнестись М.Горький и даже проявить желание напечатать ее в сборнике «Знания». Этого не произошло только потому, что редакция сборников оставляла за собой право самой отбирать произведения авторов, на что Новиков, скорее всего, не согласился. И все же, осмелимся думать, что Горький не уловил сложного философского подтекста повести, рассмотрел ее как традиционное повествование о духовном кризисе человека на этапе вхождения в жизнь, из которого героя выводит возлюбленная. На самом деле это произведение о высвобождении духа, вызволении воли из тенет индивидуального существования, о соединении мужского и женского мировых начал, дающем надежду на обретение «общей мировой правды». Все это облечено в форму дневниковых записей, где фабульными компонентами становятся не события, не взаимоотношения героев, не их жизненные столкновения и соприкосновения, а духовные борения человека. Позже сложным переплетениям противоречивых идей Новиков посвятит роман, который так и назовет: «Из жизни духа» (1906). Автором изображен любовный «шестиугольник»: Владимир, его сестра Елена, девушка, которую он любит, - Нина, Егор, ухаживающий за Еленой, но на какое-то время соединяющийся с Ниной, и наконец Любовь Николаевна, горячо любящая Владимира, но находящая в итоге счастье и успокоение с так и не появляющимся на страницах повести Ильей Петровичем. «Углы» этого шестиугольника освещены неравномерно: что-то остается в тени (Любовь Николаевна, Егор), что-то видится смутно (Елена). Но на первом плане Владимир, записывающий свои переживания, и Нина, которую он не выпускает из поля зрения, мысленно обращаясь к ней. Но их «сближения-расхождения» не так уж и важны. Собственно, и случайное знакомство героев, и их прерывистое, как дыхание, приближение друг к другу, и неожиданное духовное слияние в открытом поле под звездным небом, когда Нина обещает герою радостное обретение в итоге «правды, добра, красоты» и признается, что сама находится только в начале этих поисков, а вся ее увлеченность делом, помощь людям, умение понять их и позаботиться о них – всего лишь видимость, - все это нужно для того, чтобы в конце повести нарисовать идеал всемирного братства, который был найден этими людьми, взыскующими деятельного добра. В найденном единстве исчезают зависть и ненависть, растворяется эгоизм, отступает ревность, и человек оказывается способным вместить в себя весь мир. В ранних вещах все проблемы формулируются в виде страстных монологов, споров, вопросов, которые герой задает себе и другим. Он постоянно пребывает в состоянии медитации. Герой ранних произведений с полным правом может быть назван лирическим

Стр.2

М.В. МИХАЙЛОВА И.А. НОВИКОВ: ГРАНИ ТВОРЧЕСТВА В помощь учителю ГЛАВА III ДИСПУТ О ЛЮБВИ В ТРЕХ ЧАСТЯХ С ЭПИЛОГОМ ( ДРАМАТУРГИЯ) К драматургии Иван Алексеевич Новиков обратился в самом начале своего творческого пути. Но его первые драматургические опыты - пьесы «В пути» (1900), «Около жизни» (1903), одноактный этюд «Апрель» (1904) – были не слишком удачны и не заинтересовали театры. И неудивительно. Они строились по отработанным и достаточно устарелым идеологическим схемам. Первая заключала в себе довольно банальный сюжетный ход: герой, Константин Нестедов, потерявший веру во всеблагого Бога, воспринимающий мир под углом зрения все уравнивающей смерти, почти решившийся на самоубийство, обретал цель и смысл жизни в служении близким на гуманном житейском поприще, уехав в глухую татарскую деревню спасать людей от голода и болезней (здесь явно прочитывались биографические подробности жизни самого автора, помогавшего во время разразившегося в конце ХIХ века голода брошенным на произвол судьбы людям). Но Константин, заразившись тифом, умирает на руках у любящего отца и преданной возлюбленной, которой было дано символическое имя Веры, «на пути» к просветлению, так до конца и не вкусив радости от соединения с народной жизнью. Следующая пьеса – «Около жизни» - содержала мотив отгороженности хорошего в целом человека от жизни, его «неучастие» в ней, что во многом предваряло разработку аналогичной ситуации в пьесе М.Горького «Дети солнца». Эта пьеса была доброжелательно встречена М.Горьким, который даже намеревался печатать ее в сборнике «Знание». В ней писатель попытался сформулировать свое творческое кредо. Писатель Зеленин (как видим, автор не скрывает, что этот герой - его alter ego, поскольку первые свои произведения Новиков подписывал псевдонимом М.Зеленоглазый) говорит о своем желании «найти отзвук в душах других, поколебать мертвую силу разъединенности, реально осязать и почувствовать другие духовные миры, найти в этой тьме точку опоры. /…/ Я хочу слышать душу человека – хочу прикоснуться к ней, именно осязать, фактически, реально осязать реальный дух, ищущий, 1

Стр.1

волнующийся»1. И хотя высказано это несколько высокопарно и даже коряво, но сомнений в искренности творческого порыва не остается. В искусстве Зеленин (а вслед за ним и Новиков) хочет видеть прежде всего силу, сплачивающую людей, в творчестве его привлекает возможность понять и раскрыть внутренний мир человека, уяснить его духовное, трансцендентное начало. При этом герой Новикова убежден, что и все окружающие живут в такой же напряженной духовной атмосфере, приподнимающей их над бытом. Но автор подспудно развенчивает теорию этого творца-небожителя. Симптомы развенчания скрыты и во встрече с людьми, которые вынуждены заботиться о куске хлеба, у которых «душа /…/ далеко, под спудом»2, и в нравственной гибели его жены, в которой Зеленин видит только нуждающегося во внешней заботе капризного ребенка, не замечает ее душевных терзаний и мук. О том, что нет необходимости возвеличивать этого человека, автор говорит и устами одного из персонажей пьесы: «Хороший человек, и только, но зачем же непременно на пьедестал тащить? Поневоле хочется оттуда его на свое место. Да и самому ему, может быть, вовсе не лестно на вышку влезать»3. Но если Горький жестко разоблачал такого типа поведение, то у Новикова преобладала чеховская интонация неназойливого сочувствия к тем, которые «ничего не делают, а в хороших чувствах изливаются»4. Однако для зрителя все равно должен был остаться значимым мотив взыскания «высокой правды», которой, может быть, сейчас и нет места в жизни, но о которой забывать не следует никогда. Героям достичь этой правды не удается, потому что они или ослабевшие, уставшие от жизни люди (как Зеленин, напоминающий чеховского Иванова и тем, что оказывается невольным виновником гибели своей жены, и тем, что не может ответить на чувство молодой девушки), или люди, эгоистически сосредоточенные на себе и своих близких (как, например, любящая Зеленина Ольга, которая ничего не хочет видеть и знать, кроме своей любви), или люди, смирившиеся с пошлостью и нелепостью окружающей действительности (как спивающийся студент Неручев). Но зато сам Зеленин не устает повторять, что надо слить воедино жизнь и искусство, что надо в мечтах суметь почувствовать «плоть и кровь живую», что надо перекинуть мост «между тем, загадочным и влекущим, что зовет к себе душу», и страдающими и любящими «детьми земли»5. Однако осуществить это ему не удается. Он отступает от своих требований и … сходит с ума. Так же декларативно звучит и призыв одного из «проходных» действующих лиц, рабочего, к объединению: «Силы надо складывать, а не уединять и не противопоставлять друг 1 Новиков И.А. Искания. Рассказы. Киев, 1904. С. 97-98. 2 Там же. С. 100. 3 Там же. С. 114. 4 Там же. С. 125. 5 Там же. С. 137.

Стр.2