ПЕРИКЛЪ.
I.
Мы знаемъ и любимъ Шекспира, главнымъ образомъ, какъ творца "Гамлета" и "Лира" -- его
"Периклъ" мало кому извѣстенъ. Напротивъ, его современники видѣли въ немъ главнымъ образомъ
автора "Перикла". Еще при его жизни эта пьеса была предметомъ величайшаго восторга (а much admired
play), a въ одной, впрочемъ, неважной поэмѣ, появившейся ровно черезъ тридцать лѣтъ послѣ его
смерти, авторъ характеризуетъ поэта въ слѣдующихъ словахъ: "Съ Софокломъ мы можемъ сравнить
великаго Шекспира; никогда не было y Аристофана такого полета фантазіи, какъ y него; доказываетъ это
его "Периклъ, принцъ Тирскій".
Если спросить о причинѣ этого столь страннаго и поучительнаго явленія, этого столь
рѣшительнаго вердикта современниковъ, кассированнаго потомствомъ, то отвѣтъ не можетъ быть
сомнительнымъ: "Периклъ" плѣнилъ своихъ зрителей не оригинальностью и тщательностью
характеристикъ, не тонкостью психологическаго анализа, не потрясающимъ трагизмомъ положеній, a
только интересомъ своей фабулы. Но именно фабула и не была собственностью Шекспира; она
заимствована имъ, хотя и косвенно, изъ любопытной книжки, возникшей еще въ античную эпоху и съ
тѣхъ поръ непрерывно, въ теченіе четырнадцати вѣковъ, составлявшей любимое развлеченіе читающей
публики Европы. Эта книжка -- безъименная "Исторія Аполлонія царя Тирскаго". Съ этого
первоисточника шекспировской драмы мы и должны начать.
II.
Вотъ, прежде всего, его содержаніе.
Жилъ нѣкогда Антіохъ, царь Антіохіи получившей отъ него свое имя, отецъ единственной
дочери, первой въ мірѣ красавицы. Воспылавъ преступной страстью къ ней и добившись, хотя и путемъ
насилія, своей цѣли, онъ рѣшилъ придумать благовидный предлогъ, чтобы не выдавать ея замужъ; для
этого онъ велѣлъ объявить, что всякій женихъ его дочери долженъ рѣшить предложенную имъ загадку,
съ тѣмъ, чтобы, въ случаѣ неудачи, поплатиться жизнью. Много князей и вельможъ погибло такимъ
образомъ; наконецъ изъ Тира явился знатный юноша Аполлоній свататься за царевну. Антіохъ
предложилъ ему загадку про свой собственный грѣхъ; Аполоній ее разгадалъ, но царь не согласился съ
его рѣшеніемъ и далъ ему тридцать дней для приготовленія къ новой попыткѣ. Юноша, однако, y
котораго охота стать царскимъ зятемъ послѣ такого открытія пропала, до 30 дней истеченія бѣжалъ въ
Тиръ, a оттуда -- предвидя, что разгнѣванный царь не простить ему его прозорливости -- на кораблѣ,
нагруженномъ хлѣбомъ, въ открытое море. Его опасенія оказались справедливыми: Антіохъ поручилъ
вѣрному служителю, Таліарху, извести Аполлонія; но когда Таліархъ явился въ Тиръ, Аполлонія тамъ
уже не было. Пришлось Антіоху удовольствоваться назначеніемъ высокой награды тому, кто принесетъ
голову Аполлонія. Тѣмъ временемъ Аполлоній пріѣхалъ въ Тарсъ; здѣсь онъ встрѣтилъ своего
гостепріимца (hospes), тарсскаго гражданина Странгвилліона (Stranguillio, латинское искаженіе
греческаго имени Strongylion), который ему разсказалъ про царящій въ городѣ голодъ. Аполлоній дешево
продалъ гражданамъ свой запасъ и вырученную сумму употребилъ на нужды города, за что граждане
поставили ему статую на площади; но такъ какъ Тарсъ находился слишкомъ близко къ царству Антіоха,
то Аполлоній счелъ за лучшее оставить его и отправиться въ киренское Пятиградіе (Pentapolis, т. е союзъ
пяти городовъ на Малой Сиртѣ, главнымъ изъ которыхъ была Кирена; позднѣйшіе писатели, включая
Шекспира, приняли слово Pentapolis за имя собственное города).
На пути въ Кирену, въ извѣстной своими опасностями Малой Сиртѣ, Аполлонія настигла буря;
корабль погибъ, его одного волны вынесли на берегъ. Рыбакъ радушно его принялъ, далъ ему половину
своего плаща и отправилъ въ Кирену. Тамъ какъ разъ, по желанію царя Архестрата, происходило
состязаніе въ игрѣ въ мячъ. Аполлоній всѣхъ побѣдилъ, былъ приглашенъ къ царской трапезѣ и дѣло
кончилось тѣмъ, что онъ сталъ зятемъ киренскаго царя. Немного спустя Антіохъ съ дочерью были убиты
молніей, и антіохійскіе граждане избрали царемъ Аполлонія; пришлось послѣднему опять пуститься въ
плаваніе, этотъ разъ съ молодой, беременной женой. Еще во время плаванія царица родила дочь и вслѣдъ
за тѣмъ впала въ летаргическое состояніе; такъ какъ суевѣрные матросы не терпѣли присутствія мертвой
на кораблѣ, то Аполлоній уложилъ мнимую покойницу въ ящикъ, вмѣстѣ съ грамотой и грудой золота, и
опустилъ его въ море. Но мысль о царской власти ему опротивѣла: желая облегчить свое горе
странствованіями, онъ заѣхалъ въ Тарсъ, передалъ новорожденную съ ея кормилицей и богатымъ
Стр.1