И так же у Андрея Иваныча - лоб: ширь и
размах степной. <...> Так и пошел Андрей Иваныч с Божьим зевком жить. <...> Вздумал прошлым летом Андрей Иваныч
в
академию
готовиться. <...> Недаром же все в полку говорили: так Андрей
Иваныч играет Шопеновский похоронный марш - без слез слушать
нельзя. <...> Под диван все книги академические, взял учительницу, засел
Андрей Иваныч за рояль: весной в консерваторию поедет. <...> Так вот и попал Андрей Иваныч служить - на край света, к
чертям на кулички. <...> Да
как же, ей Богу: третий день приехал - и третий день от тумана
не продыхнуть. <...> Как угорелый, влетел денщик и влип в притолку. <...> В окно полз туман
лохматый, ватный: ну просто не продыхнуть. <...> Перемогся - и хоть с храпом - а продыхнул Андрей Иваныч, и
сам же услышал свой храп: заснул. <...> И опять занялся своим делом: тонкими на диво ломтиками
кромсал крупичатый белый картофель. <...> Сидел бы себе, голубеночек, в России, у мамаши под подолом,
чего бы лучше. <...> Андрей Иваныч молча во все глаза глядел. <...> Генерал взял
салфетку и любовно так, бережно, перетирал тонкие ломтики
картофеля. <...> Генерал взял лимон, выжимал сок на ломтики картофеля,
Андрей Иваныч насмелел и спросил:
- А зачем же, ваше превосходительство, лимон? <...> Андрей Иваныч поклонился генералу, генерал крикнул:
- Ларька, проводи их к генеральше. <...> И как-то некстати, ни к чему, - приткнулась генеральша
посередь зала на венском диванчике. <...> Нечесу Андрей Иваныч
уже знал: запомнил еще вчера всклоченную его бороду в крошках. <...> Генеральша переложила стаканчик с чем-то красным из левой
руки опять в правую и сказала поручику, однотонно, глядя мимо:
- Садитесь, я вас - давно - не видала. <...> Капитан Нечеса, кончая какой-то разговор, пролаял хрипло:
- Так вот-с, дозвольте вас просить - в крестные-то, уж
уважьте... <...> Оглянулся он - и увидал
позади, в дверной щели, чей-то глаз и веснущатый нос. <...> Еле выговорила, к Андрею Иванычу обернувшись:
- Девятым, разрешилась капитанша Нечеса,
девятым. <...> Капитан Нечеса закомкал <...>
На_куличках.pdf
Евгений Замятин. На куличках
Повесть
--------------------------------------------------------------Из
библиотеки Олега Колесникова
--------------------------------------------------------------1.
Божий зевок.
Есть у всякого человека такое, в чем он весь, сразу, чем
из тысячи его отличишь. И так же у Андрея Иваныча - лоб: ширь и
размах степной. А рядом нос - русская курнофеечка, белобрысые
усики, пехотные погоны. Творил его Господь Бог, размахнулся:
лоб. А потом зевнул, чего-то скушно стало - и кой-как, тяп-ляп,
кончил: сойдет. Так и пошел Андрей Иваныч с Божьим зевком жить.
Вздумал прошлым летом Андрей Иваныч
-
в академию
готовиться. Шутка ли сказать: на семьдесят рублей одних книг
накупил. Просидел над книгами все лето - и случилось в августе
на Гофманский концерт попасть. Господи Боже мой: сила какая.
Куда уж там академией заниматься: ясное дело - быть Андрею
Иванычу Гофманом. Недаром же все в полку говорили: так Андрей
Иваныч играет Шопеновский похоронный марш - без слез слушать
нельзя.
Под диван все книги академические, взял учительницу, засел
Андрей Иваныч за рояль: весной в консерваторию поедет.
А учительница - светловолосая, и какие-то у ней особенные
духи. Вышло: вовсе не музыкой занимался с ней Андрей Иваныч всю
зиму. И пошла консерватория прахом.
Что же, так теперь и прокисать Андрею Иванычу субалтерном
в Тамбове каком-то? Ну, уж это шалишь: кто-кто, а Андрей Иваныч
не сдастся. Главное - все сначала начать, все старое - к чорту,
закатиться куда-нибудь на край света. И тогда - любовь самая
настоящая, и какую-то книгу написать - и одолеть весь мир...
Так вот и попал Андрей Иваныч служить - на край света, к
чертям на кулички. Лежит теперь на диване - и чертыхается. Да
как же, ей Богу: третий день приехал - и третий день от тумана
не продыхнуть. Да ведь какой туман-то: оторопь забирает.
Густой, лохматый, как хмельная дрема - муть в голове -
притчится какая-то несуразная нелюдь - и заснуть страшно:
закружит нелюдь.
Хоть какого-нибудь человечьего голоса захотелось
-
навождение свалить. Кликнул Андрей Иваныч денщика.
- Эй, Непротошнов, на минутку!
Как угорелый, влетел денщик и влип в притолку.
- Скушно у вас, Непротошнов: туман-то, а?
- Н-не могу знать, ваше-бродие...
"Фу ты, Господи: какие глаза рыбьи. Но можно же его
чем-нибудь"... - Ну что, Непротошнов, через год домой, а?
- Так тошно, ваше-бродие.
- Жена-то есть у тебя?
- Так тошно, ваше-бродие.
- Небось, по ней соскучился? Соскучился, говорю, а?
Что-то тускло мигнуло в Непротошнове.
- Как оная, есть конкурент моей жизни, жена-то... то я...
и потух, спохватился, вытянулся Непротошнов еще больше.
- Да что: разлюбил, что ли? Ну?
- Н-не могу знать, ваше-бродие...
"О, ч-чорт... Ведь вот: был, наверно, в деревне - первый
гармонист, а теперь - рыбьи глаза. Нет, надо будет от него
отвязаться"... - Ладно. Иди к себе, Непротошнов.
Отвалился Андрей Иваныч к подушке. В окно полз туман
Стр.1