П. А. Вяземский
Записные книжки (1813-1848)
Издание подготовила В. С. Нечаева
М., Издательство Академии Наук СССР, 1963
Серия "Литературные памятники"
Scan - http://imwerden.de
OCR Бычков М. Н.
"Будет другой век, когда протухлый наш век сгниет; вопли моего сердца, быть может, не
заглушатся под усилиями невежества, и я отзовусь у добрых и счастливейших людей. Я мало означил
шагов на пути своего незначительного бытия, но шаг-другой останется впечатленным".
(Из письма П. А. Вяземского
А. И. Тургеневу от 3 сентября 1820 г.)
КНИЖКА ПЕРВАЯ1
(1813--1823)
Милостивый государь,
Я давно был терзаем желанием играть какую-нибудь ролю в обласности словесности и тысячу
ночей просиживал, не закрывая глаз, с пером в руках, с желанием писать и в ожидании мыслей. Утро
заставало меня с пером в руках, с желанием писать. Я ложился на кровать, чтобы успокоить кровь,
волнуемую во мне от бессоницы, и начиная засыпать мерещились мне мысли. Я кидался с постели, в
просонках бросался на перо и, говоря пиитическим языком, отрясая сон с своих ресниц, отрясал с ним и
мысли свои и опять оставался с прежним недостатком. В унынии я уже прощался с надеждою сказать о
себе некогда хотя пару слов типографиям, прощался с надеждою получить некогда право гражданства в
сей желанной области и говорил: Журналы! Вестники! Мне навсегда закрыты к вам пути! Я умру, и мое
имя останется напечатанным на одних визитных билетах, которые я развозил всегда прилежно, потому
что с молодости моей я был палим благородною страстию напоминать о себе вселенной! Наконец,
последняя книжка "Вестника Европы" под No 22-м оживила меня и озарила мрак моего сердца.
Напечатанный в сей книжке приказ графа Пушкина в свои вотчины был для меня зарею надежды и
удовольствия. Мне открылась возможность приносить иногда жертвы на олтаре журналов; ибо я имею
маленькую деревеньку в Оренбургской губернии и на каждой неделе посылаю по два приказа к моему
старосте, над которым, признаюсь вам чистосердечно, я мстил упрямым мыслям и удовлетворял
необоримому желанию чернить белую бумагу. Я смею надеяться, милостивый государь, что приказ,
писанный простым дворянином к скромному старосте, управляющему 150 душами, не потеряет цены в
ваших беспристрастных глазах и будет вами принят наравне с повелением вельможи к тучному
управителю, повелевающему несколькими тысячами душ. Кто-то сказал, что, когда афиняне строили
флоты, Диоген ворочал своею бочкою. Не отриньте моего приношения, дайте мне место в своем
Вестнике, и я тогда с восторгом благодарности, счастливее самого Диогена, воскликну: я нашел человека2.
ПРИКАЗ СЕМЕНУ ГАВРИЛОВУ 3
Я получил твою отписку и ведомости о доходах и расходах на август и сентябрь. Радуюсь, что
твой слог становится яснее и приятнее и что ты начинаешь знать, где ставится ять и е. Это не безделица; я
здесь знаю одного сенатора и стихотворца, которого последнюю оду прислал я к тебе с тем, чтобы ты
прочел ее пред миром, и который с удивительным своим дарованием погрешает всегда против сих букв.
Но зато недоволен я твоими расходами; они всегда велики, а доходы по соразмерности всегда малы.
Семен Гаврилов! Это стоит ять. Пекись о нем, но пекись и о доходах, помни мое наставление: соединяй
полезное с приятным. Притом же буква ять гораздо на глаза милее в доходе, чем в расходе. Еще одно
Стр.1