Валентинъ Кривичъ
Замѣтки о русской беллетристикѣ
"Аполлонъ", No 1, 1909
OCR Бычков М. Н.
Они довольно печальны -- беллетристическіе итоги отзвучавшаго лѣта. Въ пухломъ августѣ
"Современнаго Міра" за кончились "Грaни" -- длинная и скучная повѣсть С. Гусева-Оренбургскаго. На
фонѣ надоѣвшей декораціи зарева и дыма по обыкновенію вяло, топчутся безликія маріонетки, которыхъ
авторъ заставляетъ разыгрывать мелодраму.
Прогрессивная попадья и консервативный священникъ, грузно-пьяный становой и преслѣдуемый
сознательный крестьянинъ, разгромъ усадьбы и конспиративныя сборища -- сколько разъ уже все это
изображалось и даже чуть ли не тѣмъ же г. Гусевымъ-Оренбургскимъ. Право, кажется что всѣ эти
звѣроподобные чины уѣздной администраціи и рабочіе съ открытыми лицами на разгромахъ и
погромахъ давно и разъ навсегда были кѣмъ то сочинены и теперь только воспроизводятся машиннымъ
способомъ въ три краски и цѣлыми дюжинами за-разъ.
Если беллетристъ этотъ и умѣлъ танцовать только отъ привычной печки, то все же въ прежнихъ
вещахъ его нѣтъ нѣтъ да и промелькнетъ вѣрно и интересно зафиксированное пятно, здѣсь-же -- да вотъ
хотя бы образчикъ изобрѣтательности автора "Граней", во время разгрома усадьбы кто-то тащитъ изъ
сада статую, вокругъ ревъ ужасъ и огонь, но "Хлѣбодаровъ (помѣщикъ) забылъ уже пылающій домъ,
разбитые амбары, грозящее разореніе... лишь лицо богини видитъ онъ "Варвары'' -- кричитъ онъ вѣдь это
Венера Милосская"... -- a вслѣдъ за нимъ выступаетъ и героиня повѣсти, попадья и, защищая статую отъ
огня, бросаетъ толпѣ: "Нельзя!" "Это Вѣчное... "это Красота". -- послѣ чего сконфуженный Титъ ",
бережно ставитъ Венеру".
Эта Венера Милосская безподобна и надо ли послѣ этого удивляться, что нѣкоторыя духовныя
лица его повѣстей стилизованы, по меньшей мѣрѣ, Соловьями-Разбойниками, a скромные батюшкины
коняки оказываются бѣшеными мустангами мексиканскихъ прерій. Съ большимъ удовольствіемъ
читается въ той же книжкѣ "Совр. Міра" разсказъ г. Невѣрова "Музыка". Тамъ правда, нѣсколько наивно
и неувѣренно, но все же внимательно и тепло зарисованы мягкія переживанія семнадцатилѣтней
Клавденьки. Только кончается эта бемольная, притушенная лѣвой педалью, "Музыка" какимъ-то ужъ
очень безвкуснымъ и несуразнымъ диссонансомъ: ночной сторожъ ни съ того, ни съ сего поджигаетъ
флигелекъ, откуда слышался тихій, вечерній рояль Клавденьки. Въ августовской "Русской Мысли"
останавливаетъ на себѣ вниманіе "Медвѣдь Панфаліилъ", граціозная сказка Ольги Форшъ о
шестилѣтнемъ Ѳомѣ увезенномъ въ лѣсъ старымъ медвѣдемъ и "омедвѣдившемся" тамъ
Ольга Форшъ любитъ и тонко воспринимаетъ природу.Шорохи весенняго лѣса, ароматы травъ и
горячей земли, интересно преломляются въ ея фантазіи, придавая сказкѣ что-то живое, зыбкое, немного
пожалуй, затѣйливое. "Въ послѣднія сумерки передъ темной ночью выходили изъ цвѣтовъ хорошіе
запахи, всѣ въ зеленыхъ чулкахъ и водили Ѳому по туманамъ. Запахи научали ни чемъ ровно не думать".
Конечно, намъ, такъ недавно еще дочитавшимъ 23-ю сказку Щедрина, долго еще будетъ чудиться гдѣ-то
"за сказкой", колющій ребусъ, но сказки Ольги Форшъ и точно миѳы и напрасно подъ мохнатой маской
стараго Панфаліила вы стали бы искать чей-то знакомый профиль, a къ непривычной пестротѣ
сказочныхъ арабесокъ подбирать шифръ. Арабески О. Ф. не тайнопись, онѣ -- интимное и свѣжее, хотя
вовсе и не наивное творчество.
Въ запоздавшемъ іюлѣ "Вѣсовъ" отмѣтимъ новеллу H. Гумилева "Скрипка Страдиваріуса".
Рѣчь идетъ о мэтрѣ Белличини замѣчательномъ музыкантѣ, строившемъ свои произведенія по
точнымъ формуламъ математики и обладавшемъ исключительной по качествамъ скрипкой
Страдиваріуса. Но счастливый соперникъ королей и магнатовъ, мэтръ все же не можетъ завершить
начатое имъ соло. Рѣшительный взлётъ пьесы, хотя и неопровержимо разсчитанный композиторомъ, ему
не дается. Явившійся во снѣ дьяволъ играетъ мэтру на своей скрипкѣ прообразъ недающуюся ему
мелодію и мэтръ, сознавъ, что не можетъ земная скрипка повторить, не искажая, эту дьявольскую
мелодію, въ отчаяньи разбиваетъ своего "страдиваріуса" и сходитъ съ ума.
Новелла интересна и нѣсколько напоминаетъ старый миѳъ о Ѳамирѣ-Киѳаредѣ. Онъ тоже
разбилъ свою киѳару, убѣдившись что муза играетъ безмѣрно лучше его, вызвавшаго ее на состязаніе и
Стр.1