Лукьянов С. М. Запись бесед с Э. Э. Ухтомским // Российский Архив: История Отечества в
свидетельствах и документах XVIII--XX вв.: Альманах. --М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1992. -- С. 393-402.
-- Вып. II--III.
http://feb-web.ru/feb/rosarc/ra2/ra2-393-.htm
С.М. Лукьянов
Запись бесед с Э. Э. Ухтомским
В мае, июне, июле и ноябре 1920 г. я виделся несколько раз в Детском (б<ывшем> Царском) Селе
с князем Эспером Эсперовичем Ухтомским1 и беседовал с ним про Соловьева и близких к нему людей.
Тут же в присутствии моего собеседника я заносил на бумагу главнейшие данные, которые
воспроизвожу в нижеследующем с возможной точностью.
Из разговора 23-го мая 1920 г.
В 1880 г. в число студентов Петербургского университета вступил некий Александровский2, повидимому,
крещеный еврей. Скончался от чахотки года через три; курса, кажется, не окончил. Следил за
лекциями Владиславлева3, но слушал также в большой толпе и Соловьева4. Был многообещающий
юноша. Пользовался особым вниманием и расположением Соловьева, которому, в свою очередь, был
очень предан: "Весь светился Соловьевым". Соловьев был очень огорчен смертью Александровского;
считал его потерю незаменимой. За перевод Гелленбаха5 <Александровский> взялся, вероятно, ради
заработка, в качестве человека, сильно нуждающегося.
Товарищем Александровского был Мазарович -- человек богатый, домовладелец и помещик. В
студенческие годы обнаруживал интерес к философии, занимался в Публичной библиотеке, часто
обращался за справками к Э. Л. Радлову {См. примеч. 153.}. Имел ли он какие-либо отношения к
Соловьеву, князю Э. Э. Ухтомскому -- неизвестно. Может быть, об этом лице сохранились сведения в
Публичной библиотеке. В позднейшие годы во "Всем Петербурге" {Следует читать: Петрограде.}
содержится, между прочим, такое указание: Николай Иванович Мазарович, статский советник; адрес:
Литейный проспект, дом No 7; в 1917 г. состоял во главе экспортной палаты, служил по ведомству
учреждений императрицы Марии6.
В том же 1880 г. и на тот же историко-филологический факультет Петербургского университета,
что Александровский, поступил и князь Э. Э. Ухтомский, интересовавшийся точно так же философией.
Мазарович зачислился в студенты историко-филологического факультета, кажется, годом раньше. Князь
Э. Э. Ухтомский занимался специально у Владиславлева, у которого были и другие специалисты, в
расчете сделаться впоследствии преподавателями логики. Многие из лиц этой категории Соловьева не
слушали. Лекции Владиславлева доброй памяти по себе у князя Э. Э. Ухтомского не оставили.
Читал Владиславлев неясно, невразумительно, "тянул". Специалисты должны были ходить
поневоле. На лекциях, не дававших ничего существенного, спали. Были, впрочем, у Владиславлева
коллоквиумы на дому. На этих коллоквиумах он был гораздо живее. Всего больше выдвигал
Владиславлев Лотце7. По интересу к Лотце он оценивал и своих слушателей. Собственно философскими
заботами студентов Владиславлев не интересовался. Он даже отговаривал заниматься философией и
указывал, что лучше бы-де было сосредоточиться на занятиях у Бестужева-Рюмина по кафедре русской
истории8. К Соловьеву Владиславлев относился с плохо скрываемым пренебрежением. О лицах,
увлекающихся Соловьевым, судил отрицательно.
Лекции Соловьева князь Э. Э. Ухтомский слушал с осени 1880 г. до марта (приблизительно)
1881 г. Слушателей у Соловьева было множество. Такой переполненности одной из самых больших
аудиторий никогда не было раньше. Студенты приходили занимать места заблаговременно, иногда за час
или более до начала лекции.Шествие Соловьева по коридору в аудиторию -- целый триумф. Тысячи глаз
приковывались к нему: одни -- с любопытством, другие -- с участием. На первых местах располагались
лица, желавшие "подцепить" Соловьева. Удары и нападения этих лиц Соловьев отражал шутя -- тогда
раздавались рукоплескания. Проходило все это в самый бурный год. Политика преобладала: сходки
почти ежедневные. Лекции Соловьева представляли собою как бы пересказ чтений о богочеловечестве9.
Стр.1