Иван Сергеевич Тургенев. Вешние воды
Веселые годы,
Счастливые дни -
Как вешние воды
Промчались они!
Из старинного романса
Часу
во
втором
ночи
он
вернулся в
свой кабинет. Он выслал
зажегшего свечки, и, бросившись в кресло около
вечер он провел с
приятными дамами, с образованными
слугу,
руками. Никогда еще он не чувствовал такой усталости - телесной и душевной.
Целый
некоторые из дам были красивы, почти все мужчины отличались умом и талантами
- сам он беседовал весьма
никогда
еще то "taedium vitae", о котором
успешно и даже блистательно... и, со всем
говорили уже
камина, закрыл лицо обеими
мужчинами;
тем,
римляне, то
"отвращение к жизни" - с такой неотразимой силой не овладевало им, не душило
его. Будь он несколько
раздражения: горечь едкая
горечь полыни, наполняла всю его
помоложе - он заплакал бы от тоски, от скуки, от
и жгучая, как
душу. Что-то неотвязчиво-постылое, противно-тяжкое со всех сторон обступило
его, как осенняя, томная ночь; и он не знал, как отделаться от этой темноты,
от этой горечи. На сон нечего было рассчитывать: он знал, что он не заснет.
Он принялся размышлять... медленно, вяло и злобно.
Он размышлял о суете,
ненужности,
человеческого.Все возрасты постепенно проходили
то
же наполовину
добросовестное,
о
пошлой
перед его мысленным
пустого в порожнее, то же
наполовину
фальши всего
взором
(ему самому недавно минул 52-й год) - и ни один не находил пощады перед ним.
Везде все то же вечное переливание из
воды,
толчение
сознательное
самообольщение,- чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало,а там вдруг, уж
точно как снег на голову, нагрянет старость - и вместе с нею тот постоянно
возрастающий, все разъедающий
и подтачивающий страх смерти... и бух в
бездну! Хорошо еще, если так разыграется жизнь! А то, пожалуй, перед концом
пойдут, как ржа
по
покрытым, как описывают
воображал себе это
все
железу, немощи, страдания ... Не бурными волнами
поэты, представлялось
море невозмутимо
житейские недуга,
самого темного дна; сам он сидит в маленькой, валкой лодке - а там, на этом
темном, илистом дне, наподобие
чудища:
громадных рыб, едва
болезни, горести,
гладким, неподвижным и прозрачным до
виднеются безобразные
безумие, бедность,
слепота... Он смотрит - и вот одно из чудищ выделяется из мрака, поднимается
выше и выше, становится все явственнее, все
минута - и перевернется подпертая им лодка! Но
тускнеет, оно удаляется, опускается на дно - и лежит
шевеля плесом... Но день урочный придет - и перевернет оно лодку.
/v 95
Он
тряхнул головою, вскочил с кресла, раза два
мыслей, его
отвратительно явственнее. Еще
вот
оно опять как будто
оно там, чуть-чуть
ему жизненное море - нет;он
прошелся по комнате,
присел к письменному столу и, выдвигая один ящик за другим, стал рыться в
своих бумагах, в старых, большею частью женских, письмах. Он сам не знал,для
чего он это делал, он ничего не искал - он просто хотел каким-нибудь внешним
занятием отделаться от
писем (в
томивших. Развернув наудачу несколько
одном из них
ленточкой),- он только плечами пожал
сторону, вероятно, сбираясь
ее
оказался засохший цветок, перевязанный полинявшей
и, глянув на камин, отбросил их в
хлам. Торопливо
сжечь весь этот ненужный
засовывая руки то в один, то в другой ящик, он вдруг широко раскрыл глаза и,
медленно вытащив наружу небольшую осьмиугольную коробку старинного покроя,
медленно приподнял
крышку. В коробке, под
являет
хлопчатой бумаги, находился маленький гранатовый крестик.
Несколько мгновений с
вдруг слабо вскрикнул...Не то сожаление, не то радость изобразили его черты.
Подобное выражение
недоумением рассматривал
лицо
встретиться с другим человеком,которого
кресло - и
опять закрыл руками лицо...
человека, когда ему приходится внезапно
он давно потерял из виду, которого
нежно любил когда-то и который неожиданно возникает теперь перед его взором,
все тот же - и весь измененный годами. Он встал и, возвратясь к камину, сел
опять в
"Почему сегодня? именно
сегодня?" - думалось ему, и вспомнил он многое, давно прошедшее...
Вот что вспомнил он...
Но нужно сперва сказать его имя, отчество и фамилию. Его звали Саниным,
Дмитрием Павловичем.
Вот что он вспомнил:
1
Франкфурте, на
их
возложением
Дело было летом 1840 года. Санину минул 22-й
возвратном
пути
себя
того
из
Италии в
год, и он находился
Россию. Человек он
казенного хомута, без которого
во
был с
небольшим состоянием, но независимый, почти бессемейный. У него, по смерти
отдаленного родственника, оказалось несколько тысяч
прожить
за границею, перед поступлением на службу, перед окончательным
на
существование
намерение и так
стало для
малость; господа
"бейваген"; но
него оказалось ровно столько
добраться
дилижанс
оставалось много.К
знаменитой тогдашней
городу. Зашел
искусно распорядился, что в день прибытия
денег, сколько
только
счастью,погода стояла прекрасная
гостинице "Белого
посмотреть Даннекерову Ариадну,которая
него немыслимым. Санин в точности исполнил
нужно было для
дилижансах. Санин взял
в 11-м часу
свое
до Петербурга. В 1840 году железных дорог существовала самая
туристы разъезжали в
отходил
лебедя", отправился бродить
рублей - и он решился
обеспеченное
во Франкфурт у
того, чтобы
место в
вечера. Времени
и Санин, пообедав в
по
ему понравилась мало,
двойным слоем пожелтевшей
он
этот крестик - и
Стр.1