"Гражданин", No 6, 1874
Оригинал здесь -- http://smalt.karelia.ru/~filolog/grazh/1874/74n06.htm
Г. E. Благосв тлова. Спб. 1874.
Автобiографiя Джона Стюарта Милля. Переводъ съ англiйскаго подъ редакцiей
Эта книга составляетъ не столько автобiографiю, сколько пространное предисловiе ко всѣмъ
сочиненiямъ Милля, взятымъ въ совокупности. Тутъ разсказана исторiя убѣжденiй автора, обстоятельствъ
и влiянiй, при которыхъ написана каждая книга. Но все это разсказано отвлеченно, такъ, какъ
обыкновенно дѣлается въ ученыхъ предисловiяхъ, гдѣ авторъ ни высказываетъ своихъ настоящихъ,
живыхъ чувствъ и пoбужденiй, а является чисто въ видѣ мыслящаго cyщества, руководимаго одною
научною любознательностью, однимъ теоретическимъ интересомъ. Есть однакоже въ автобiографiи
Милля нѣкоторыя мѣста вполнѣ живыя, и мы укажемъ на нихъ читателямъ, какъ на то, чтó намъ
показалось всего любопытнѣе. Англичане не всѣ такiе патрiоты, какъ мы привыкли думать; и между ними
есть вольнодумцы, прогрессивные люди, которые, подобно нашимъ образованнымъ людямъ, смотрятъ на
свое отечество съ некоторымъ презрѣнiемъ и сожалѣнiемъ, завидуютъ другимъ народамъ и берутъ себѣ
въ примѣръ другiя страны. Haстроенie этого рода замѣтно у Диккенса; Карлейль восхищался Германiею,
ея королями, философами и поэтами; Милль же во многомъ предпочиталъ своему отечеству Францiю.
Въ 1820 году, слѣдовательно когда ему было 14 лѣтъ, онъ цѣлый годъ гостилъ во Францiи и вотъ
что онъ потомъ занесъ въ свою автобiографiю:
"Величайшую пользу изъ этого пребыванiя во Францiи я приобрѣлъ оттого, что впродолженiе
цѣлаго года дышалъ свободной, искренней атмосферой континентальной жизни. Хотя я въ то время не
сознавалъ и не вполнѣ оцѣнивалъ эту пользу, но тѣмь не менѣе она была очень значительна. Зная такъ
мало англiйскую жизнь и приходя въ столкновенiе до сихъ поръ лишь съ немногими людьми, которые
большею частiю стремились не къ личнымъ, а къ великимъ общественнымъ цѣлямъ (здѣсь Милль
разумѣетъ своего отца, Рикардо, Бентама и подобныхъ людей, среди которыхъ выросъ), я не вращался на
низкомъ нравственномъ уровн
того, чтó называется въ Англiи обществомъ, не вѣдалъ привычки
англичанъ подразум вать въ д йствiяхъ каждаго лица непрем нно мелкiя, низкiя побужденiя, и
отсутствiя въ этомъ обществѣ возвышенныхъ чувствъ, чтó обнаруживается презрительнымъ осужденiемъ
проявленiя подобныхъ чувствъ и общей сдержанностiю (за исключенiемъ нѣкоторыхъ религiозныхъ
сектъ) отъ заявленiя какихъ бы то ни было высокихъ правилъ въ жизни, кромѣ тѣхъ торжественныхъ
случаевъ, когда подобное заявленiе составляетъ необходимую принадлежность требуемыхъ этикетомъ
формальностей и мундира. Я не зналъ тогда и не могъ оцѣнить различiя между подобнаго рода
существованiемъ и жизнью такого народа, какь французскiй, недостатки котораго, при всей ихъ
очевидности, совершенно инаго характера. Во Францiи чувства, которыя можно назвать, по крайней мѣрѣ
по сравненiю, возвышенными, составляютъ мелкую ходячую монету какъ въ книжкахъ, такъ и въ частной
жизни. Если иногда эти чувства улетучиваются въ громкихъ фразахъ, все же они живутъ въ масс
нацiи
благодаря постоянному употребленiю и питаемому къ нимъ уваженiю, такъ что они составляютъ живой,
дѣятельный элементъ существованiя громадной массы людей и понятны всѣмъ и признаны всѣми. Точно
также я не могъ тогда оцѣнить общаго развитiя ума, происходящаго отъ постояннаго влiянiя
возвышенныхъ чувствъ и замѣчаемаго въ самыхъ необразованныхъ классахъ нѣкоторыхъ
континентальныхъ странъ, тогда какъ подобнаго умственнаго развитiя нельзя встр
тить въ Англiи даже
въ такъ называемомъ образованномъ обществѣ, за исключенiемъ рѣдкихъ людей, которые, благодаря
очень чувствительной совѣсти, постоянно напрягаютъ свой умъ къ разрѣшенiю вопросовъ о добрѣ и злѣ,
справедливомь и несправедливомъ. Я не зналъ, что у большинства англичанъ чувства и умственныя
способности потому именно ocтаются неразвитыми или развиваются односторонне и ограниченно, что
они не интересуются вс
мь, не касающимся ихъ личнаго интереса, за исключенiемъ очень рѣдкихъ
спецiальныхъ случаевъ, и не только не говорятъ другимъ, но и не размышляютъ много сами о томъ, что
дѣйствительно ихъ интересуетъ; всѣдствiе этого они, какъ умственныя существа, ведутъ какую-то
отрицательную жизнь. Все это я понялъ гораздо позже, но и тогда чувствовалъ, хотя и смутно,
разительный контрастъ между откровенной общительностью и добродушной любезностью французской
частной жизни и порядками, существующими въ англiйскомъ обществѣ, гдѣ каждый дѣйствуетъ такъ,
какъ будто всѣ остальные (за очень рѣдкими исключенiями, если такiя исключенiя бываютъ) -- враги или
навѣвающiе скуку болваны. Правда, во Францiи дурныя и хорошiя черты отдѣльныхъ личностей и
нацiональнаго характера скор
е обнаруживаются въ ежедневныхь столкновенiяхъ, чѣмъ въ Англiи, но по
ѣ
ѣ
ѣ
ѣ
ѣ ѣ
ѣ
ѣ
ѣ
Стр.1