Страхов Н. <...> Из книги "Заметки о Пушкине и других поэтах"
Страхов Н. <...> Пушкинский праздник
ПРЕДИСЛОВИЕ
С именем Пушкина неразлучно связано какое-то очарование. <...> Когда что-нибудь
приводит нас в восторженное настроение, то в нас обыкновенно пробуждается память и способность
многих других очарований, ничуть не связанных с тем, что действует на нас в эту минуту. <...> От речей великих писателей, от форм и звуков великих художников выходит какой-то
свет, проникающий их создания, ослепляющий нас, так что мы сперва не в силах отчетливо видеть
каждую черту, и все нам кажется одним потоком красоты. <...> Для полного понимания нам нужно свободно подниматься на всякие
точки зрения; философия, поэзия, художество -- не развлечение или прихоть,-- они в конце концов
требуют для себя самого высокого и строгого суда, и этому суду не должно мешать никакое пристрастие. <...> Воплощенные мысли должны быть судимы по высшему мерилу красоты -- по глубине своей правды и
чистоте своего чувства. <...> Издать эту книжку меня побудил некоторый успех статьи Заметки о Пушкине, помещенной в
"Складчине"2. <...> А. Д. Галахов в своем учебнике по истории русской словесности и Л. <...> Читатель увидит, что во всем том, что в разные годы было писано мною о Пушкине, я очень мало
касаюсь внутренней стороны поэта, его существенного содержания, того образа чувств и мыслей, который
он нам завещал. <...> Пушкин, -- говорит Аполлон Григорьев, -- наше все: Пушкин -- представитель всего
нашего душевного, особенного, такого, что остается нашим душевным, особенным после всех
столкновений с чужими, с другими мирами. <...> Пушкин -- пока единственный полный очерк нашей народной
личности, самородок, принимавший в себя, при всевозможных столкновениях с другими особенностями и
организмами, -- все то, что принять следует, отбрасывавший все, что отбросить следует, полный и
цельный, но еще не красками, а только <...>
Из_книги_Заметки_о_Пушкине_и_других_поэтах.pdf
Страхов Н. H.
Из книги "Заметки о Пушкине и других поэтах"
Страхов Н. H. Литературная критика / Вступит. статья, составл. Н. Н. Скатова, примеч. Н. Н.
Скатова и В. А. Котельникова.--М.: Современник, 1984.-- (Б-ка "Любителям российской словесности").
OCR Бычков М. Н.
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие
I. Несколько запоздалых слов
III. Заметки о Пушкине
IV. К портрету Пушкина
VI. Пушкинский праздник
ПРЕДИСЛОВИЕ
С именем Пушкина неразлучно связано какое-то очарование. Есть такие чарующие имена в
истории человечества, имена, о которых можно повторить выражение "Песни песней":
Скажут имя твое -- пролитой аромат!1
Таково было у древних греков имя Платона, у римлян -- Вергилия; таковы у итальянцев имена
Рафаэля, Петрарки, у немцев -- Моцарта, Шиллера... Эти имена составляют синонимы света и красоты,
высшей прелести, до какой могут достигать человеческие чувства и мысли и их проявление.
Судить о таких явлениях в истории человечества, об этих перлах на поприще духовной жизни
людей, есть дело, представляющее свои особые трудности. Во-первых, нужно быть способным к
очарованию; непременно нужно испытать на самом себе обаяние того чародея, о котором хотим
рассуждать. Восторг понимается только восторгом, и кто его никогда не чувствовал в ясной степени, тот
пусть лучше о нем не говорит.
Во-вторых, нужно совладать с своим очарованием, нужно настолько выбиться из-под его власти,
чтобы иметь возможность обратить его в наслаждение сознательное и отчетливое. Когда что-нибудь
приводит нас в восторженное настроение, то в нас обыкновенно пробуждается память и способность
многих других очарований, ничуть не связанных с тем, что действует на нас в эту минуту. Мы
подымаемся, как говорится, в идеальный мир и начинаем блуждать по этому миру; мы приходим в
возвышенное настроение и смутно наполняемся всякого рода мыслями и чувствами, свойственными
этому настроению. Иногда одно слово, один звук, одно движение заставляют нас плакать и задыхаться от
нахлынувшего потока ощущений, где-то глубоко в нас спавших.
Эту восторженность, расходящуюся во все стороны, нам следует обратить в определенное и
отчетливое внимание к тому, что у нас перед глазами; нужно уметь идти за писателем и художником
всюду, куда он нас ведет, и видеть все, что он нам показывает. Тогда только мы будем различать поэзию
от умозрения, музыку от поэзии и т. д. и в каждом явлении находить его своеобразную красоту, в каждой
частности -- известную жизнь и силу.
Но и этого еще мало. Когда мы проникнемся тем особым очарованием, которое свойственно тому
или другому творцу или творению, нам нужно и это очарование довести до сознательности и
определенности. От речей великих писателей, от форм и звуков великих художников выходит какой-то
свет, проникающий их создания, ослепляющий нас, так что мы сперва не в силах отчетливо видеть
Стр.1