Жаль стрельцов,-- говорила жена Андронова стрельчихе,-- разослали их с Москвы, а теперь настала
служба и новая вера, велят носить немецкое платье". <...> В ушах у него раздавались слова Андроновой: "Новая вера, немецкое платье". <...> Степан
решился идти в Астрахань, там раздуть мятеж, поднять Поволжье за старую веру и старое платье, идти к
Москве, разорять и побивать правителей государственных и офицеров, особенно иноземцев, мстя за то,
что стрельцы казнены, и бить челом государю, чтобы велеть быть старой вере, чтобы немецкого платья не
носить и бород не брить. <...> Так прошло несколько лет; Степан увидал,
что дело подготовлено, и в июне 1705 года пронеслась площадная молва, что государя не стало, и потому
воевода Тимофей Ржевский и начальные люди веру христианскую покинули, начали бороды брить и в
немецком платье ходить. <...> На третий день присяга: присягали всеми
полками за старую веру и друг за друга стоять до смерти; уговаривали стрельцов, обещали дать им денег
по десяти рублей на человека; посылали подговаривать бурлаков, давали им деньги из таможенных и
кабацких доходов пожитки побитых делили по себе; разослали письма на Дон, Терек, Яик и Гребени,
писали, что воевода и начальные люди наложили на Астрахань новые поборы, велели брить бороды,
носить немецкое платье и кланяться болванам; для доказательства послали на Терек и в Гребени резной
болван с личинкой, с накладными волосами. <...> Посланный с этой грамотой астраханец Кисельников приехал в Астрахань 3 января 1706 года;
собрался круг, грамоту приняли в кругу и послали за митрополитом Самсоном. <...> Самсон начал увещевать астраханцев, чтобы принесли повинную государю;
митрополит был старик дряхлый, но у него был хороший помощник, Георгий Дашков3, строитель
Троицкого монастыря, присланный туда из большого Троицкого Сергиева монастыря, от которого
астраханский зависел. <...> Дашков "знатную службу показал в увещании бунтовщиков", и 13 января
митрополит привел всех к присяге, причем астраханцы <...>
Рассказы_из_русской_истории_18_века.pdf
С.М. Соловьев
Рассказы из русской истории XVIII века
Соловьев С. М. Чтения и рассказы по истории России. / Сост. и вступ. ст. С. С. Дмитриева; Комм.
С. С. Дмитриева и Л. П. Дойниковой.--М.: Правда, 1989.
OCR Бычков М. Н.
СОДЕРЖАНИЕ
I. Сто свадеб в Астрахани
II. Булавин
III. Мазепа
IV.Монах Самуил (страницы из истории раскола)
V. Птенцы Петра Великого
VI. Петр Великий на Каспийском море
I
СТО СВАДЕБ В АСТРАХАНИ
Была страшная для Москвы осень 1698 года: на Красной площади, на зубцах городской стены,
гнили трупы казненных стрельцов; слышались жалобные причитания женщин перед изуродованными
телами мужьев, отцов и братьев. Одна из этих несчастных, поплакавши над трупами мужа и деверя,
заходила вместе с сыном в дом Федора Лопухина1, к человеку его Терентию Андронову. Там, в
разговорах с женой Терентия, она отводила душу в жалобах, которым встречала сильное сочувствие: дом
Федора Лопухина был опальный; царь Петр недавно развелся с Лопухиной, отослал ее в монастырь.
"Жаль стрельцов,-- говорила жена Андронова стрельчихе,-- разослали их с Москвы, а теперь настала
служба и новая вера, велят носить немецкое платье". Сын стрельчихи, Степан, внимательно
прислушивался к жалобам женщин; у него была одна крепкая дума: отомстить за отца и дядю; но как
отомстить? В ушах у него раздавались слова Андроновой: "Новая вера, немецкое платье".
В Москве нечего было делать Степану: здесь нельзя было поднять стрелецкого дела. Степан
решился идти в Астрахань, там раздуть мятеж, поднять Поволжье за старую веру и старое платье, идти к
Москве, разорять и побивать правителей государственных и офицеров, особенно иноземцев, мстя за то,
что стрельцы казнены, и бить челом государю, чтобы велеть быть старой вере, чтобы немецкого платья не
носить и бород не брить. У Степана был в живых еще дядя, который жил в Коломне; к этому-то дяде
зашел он на перепутье и встретил полное сочувствие своему замыслу; старик был грамотный, ловкий на
разного рода дела; он написал племяннику две грамотки: одна была -- проезжее воровское письмо, в
котором говорилось, что Степан отпущен из Коломны в Астрахань для свидания с братом; другая -подметное,
возмутительное письмо: в нем говорилось, что государя на Москве нет, пошел с полками
против шведов, и хотят российское государство разделить на четыре части.
Пришедши в Астрахань, Степан стал сближаться с людьми, которые были склоннее к старине,
которые имели причины не любить нового, стал ходить к раскольникам, к стрельцам и толковать с ними о
новой вере, о немецком платье, о владычестве немцев над Россией. Иные притакивали ему: "Правда,
правда! все это сбудется!" Другие сомневались, противоречили Степану, но тот говорил все громче и
громче, а громкое слово -- страшная сила в обществе, подобном астраханскому в начале XVIII века, и вот
около Степана начали собираться люди, вполне ему верившие. Так прошло несколько лет; Степан увидал,
что дело подготовлено, и в июне 1705 года пронеслась площадная молва, что государя не стало, и потому
воевода Тимофей Ржевский и начальные люди веру христианскую покинули, начали бороды брить и в
немецком платье ходить. Распустив этот слух, Степан ушел на задний план; вперед выступили другие
люди, более способные сделать из слова дело. Четверо посадских: Быков,Шелудяк, Колос и Носов стали
Стр.1