В. А. Соллогуб. Первая встреча с Гоголем.
---------------------------------------------------------------Источник:
Гоголь в воспоминаниях современников. М.: 1952, ГИХЛ.
OCR: Александр Продан
---------------------------------------------------------------...
В 1831 году летом я приехал на вакации из Дерпта в Павловск. В
Павловске жила моя бабушка и с нею вместе - покойная тетка моя Александра
Ивановна Васильчикова,
женщина высокой добродетели, постоянно тогда
озабоченная воспитанием своих детей. Один из сыновей ее <Василий>, ныне
умерший, к сожалению родился с поврежденным при рождении черепом, так что
умственные его способности остались
навсегда в тумане. Все средства
истощались, чтоб помочь горю, но все было напрасно. Тетка придумала,
наконец, нанять учителя, который бы мог развивать, хотя несколько, мутную
понятливость бедного страдальца, показывая ему картинки и беседуя с ним
целый День. Такой учитель был найден, и когда я приехал в Павловск, тетка
моя просила меня познакомиться с ним и обласкать его, так как, по словам
ее, он тоже был охотником до русской словесности и, как ей сказывали, даже
что-то пописывал. Как теперь помню это знакомство. Мы вошли в детскую, где
у письменного стола сидел наставник с учеником и указывал ему на
изображения разных животных, подражая при том их блеянию, мычанию, хрюканью
и т. д. "Вот это, душенька, баран, понимаешь ли? баран, - бе, бе... Вот это
корова, знаешь, корова, му, му". При этом учитель с каким-то особым
оригинальным наслаждением упражнялся в звукоподражаниях. Признаюсь, мне
грустно было глядеть на подобную сцену, на такую жалкую долю человека,
принужденного из-за куска хлеба согласиться на подобное занятие. Я поспешил
выйти из комнаты, едва расслыхав слова тетки, представлявшей мне учителя и
назвавшей мне его по имени Николай
Васильевич Гоголь. У покойницы моей
бабушки, как у всех тогдашних старушек, жили постоянно бедные дворянки,
компанионки,
приживалки. Им то по вечерам читал Гоголь свои первые
произведения. Вскоре после странного знакомства я шел однажды по коридору и
услышал, что кто-то читает в ближней комнате. Я вошел из любопытства и
нашел Гоголя посреди дамского домашнего ареопага. Александра Николаевна
вязала чулок,
Анна Антоновна хлопала глазами, Анна Николаевна по
обыкновению оправляла напомаженные виски. Их было еще две или три, если не
ошибаюсь. Перед ними сидел Гоголь и читал про украинскую ночь. "Знаете ли
вы украинскую ночь? Нет, вы не знаете украинской ночи!" Кто не слыхал
читавшего Гоголя, тот не знает вполне его произведений. Он придавал им
особый колорит своим спокойствием, своим произношением, неуловимыми
оттенками насмешливости и комизма, дрожавшими в его голосе и быстро
пробегавшими по его оригинальному остроносому лицу, в то время как серые
маленькие его глаза добродушно улыбались и он встряхивал всегда падавшими
ему на лоб волосами. Описывая украинскую ночь, он как будто переливал в
душу впечатления летней свежести, синей, усеянной звездами, выси,
благоухания, душевного простора. Вдруг он остановился. "Да гопак не так
танцуется!" Приживалки вскрикнули: "Отчего не так?" Они подумали, что
Гоголь обращался к ним. Гоголь улыбнулся и продолжал монолог пьяного
мужика. Признаюсь откровенно, я был поражен, уничтожен; мне хотелось взять
его на руки, вынести его на свежий воздух, на настоящее его место. "Майская
ночь" осталась для меня любимым гоголевским творением, быть может, оттого,
что я ей обязан тем, что из первых в России мог узнать и оценить этого
гениального человека. Карамзины жили
тогда в Царском Селе, у них я часто
видал Жуковского, который сказал мне, что уже познакомился с Гоголем 27 и
думает, как бы освободить его от настоящего места. Пушкина я встретил в
Царскосельском парке. Он только что
женился и гулял под ручку с женой,
первой европейской красавицей, как говорил он мне после. Он представил меня
тут жене и на вопрос мой, знает ли он Гоголя, отвечал, что еще не знает, но
слышал о нем и желает с ним познакомиться 28. После незабвенного для меня
чтения я, разумеется, сблизился с Гоголем и находился с того времени
постоянно с ним в самых дружелюбных отношениях, но никогда не припоминал он
о нашем первом знакомстве: видно было, что, несмотря на всю его душевную
простоту (отпечаток возвышенной природы), он несколько совестился своего
прежнего звания толкователя картинок. Впрочем, он изредка посещал мою тетку
и однажды сделал ей такой странный визит, что нельзя о нем не упомянуть.
Стр.1