ТРИ КИТА
Пантелеймон Романов
Три кита
Издание: Пантелеймон Романов; Избранные произведения.
Изд-во "Художественная литература", Москва, 1988.
OCR и вычитка: Александр Белоусенко (belousenko@yahoo.com), 20 августа 2002.
Как только прошел слух, мужики сейчас же выбрали комитет. А в комитет избрали трех человек:
Николая-сапожника, Степана и лавочника.
Николая выбрали за то, что он очень долго говорить мог и выдумывать то, чего до него никто не
выдумывал.
Степана выбрали за то, что у него душа была уж очень хорошая, он всегда говорил о том, чтобы
всем было хорошо и чтобы все было по справедливости, и все были бы равны.
И совесть у него была замечательная. Он скорее своему готов был отказать, но чужому никогда
не отказывал.
Лавочника выбрали просто от хороших чувств. От этих же чувств выбрали бы и помещика, чтобы
показать, что они зла не помнят, но не решились, побоявшись молодых, которые должны были скоро
вернуться с фронта. И потому остановились на лавочнике.
-- Он хоть жулик номерный, но деляга,-- говорили мужики.
-- Без жулика нешто можно, потому он тебе все знает, где, как и что. Может, он не для себя
только будет стараться, а и для обчества.
-- Довольны своими? -- спрашивали соседние мужички из слободки.
-- На что лучше. Одно слово -- три кита. На подбор.
Деятельность избранных распределилась очень хорошо. Николай работал головой и языком. Он
добивался главным образом того, чтобы устроить жизнь так, как еще нигде не было. И потому он взял на
себя разработку планов, проектов.
-- Главное дело -- выдумать,-- говорил он,-- а сделать-то всякий дурак сделает.
Но у него был один серьезный недостаток: он свои планы никогда не согласовывал с жизнью.
Чем меньше возможности было выполнить на деле то, что он придумал, тем для него было лучше:
значит, так сразу далеко шагнул, что и рукой не достанешь. Значит, голова работает.
А голова, действительно, хорошо работала: не проходило дня, чтоб его не осеняла новая идея.
Идей этих было столько, что он едва успевал их выкладывать, и даже часто сам забывал сегодня о том, о
чем говорил вчера.
-- Что ж ты, черт! Ведь вчера совсем другое говорил! -- кричали ему мужики.
-- Нешто все упомнишь,-- отвечал Николай,-- хорошо у вас одно дело, а я обо всем думаю.
Начал он с того, что деревню сразу превратил в столицу. По его плану, нужно было открыть
школу для взрослых, столярную мастерскую, агрономические курсы, народный дом, пчеловодные курсы
и театр. И все сразу и в разных помещениях, чтобы путаницы не было.
-- А денег откуда возьмешь? -- спрашивали мужики.
-- Ерунда. По копейке со всех соберем, вот тебе и школа для взрослых.
-- А насчет столярной мастерской?
-- Ерунда. По две копейки со всех соберем, вот и все.
-- А на агрономические курсы, значит, по три будет?..
На другой день школа и курсы отменялись, потому что у Николая мысль направилась куданибудь
совсем в другую сторону. И мужики облегченно вздыхали при мысли, что одна копейка, две
копейки и три копейки останутся в кармане. И чувствовали даже повышенное расположение к Николаю,
что он так хорошо говорил, и в конце концов ничего не придется платить за это.
Такие перемены в решениях и планах Николая происходили оттого, что он никак не мог
утерпеть, чтобы не говорить о задуманном со всяким встречным или первым попавшимся под руку
приятелем, И если таких приятелей попадалось десятка полтора, то к вечеру задуманное до того ему
надоедало, и так он уставал от него, точно работал целую неделю день и ночь.
-- Как у тебя голова только терпит? -- говорили мужики.
Стр.1