Отец мой Андрей Петрович Гринев в молодости своей служил при графе Минихе и вышел в
отставку премьер-майором в 17.. году. <...> С тех пор жил он в своей Симбирской деревне, где и женился на
девице Авдотье Васильевне Ю., дочери бедного тамошнего дворянина. <...> Если бы паче всякого чаяния матушка
родила дочь, то батюшка объявил бы куда следовало о смерти неявившегося сержанта, и дело тем бы и
кончилось. <...> С
пятилетнего возраста отдан я был на руки стремянному Савельичу, за трезвое поведение пожалованному
мне в дядьки. <...> В это время батюшка нанял для меня француза, мосье Бопре, которого
выписали из Москвы вместе с годовым запасом вина и прованского масла. <...> Бопре в отечестве своем был парикмахером, потом в Пруссии солдатом, потом приехал в Россию
pour être outchitel {чтобы стать учителем. <...> Но как вино
подавалось у нас только за обедом, и то по рюмочке, причем учителя обыкновенно и обносили, то мой
Бопре очень скоро привык к русской настойке и даже стал предпочитать ее винам своего отечества, как не
в пример более полезную для желудка. <...> Но вскоре судьба нас разлучила, и вот по какому случаю:
Прачка Палашка, толстая и рябая девка, и кривая коровница Акулька как-то согласились в одно
время кинуться матушке в ноги, винясь в преступной слабости и с плачем жалуясь на мусье,
обольстившего их неопытность. <...> В это время Бопре спал на кровати сном невинности. <...> Батюшка вошел в то самое время, как я прилаживал
мочальный хвост к Мысу Доброй Надежды. <...> Батюшка за ворот приподнял его с кровати, вытолкал из дверей и в тот же день прогнал его со двора, к
неописанной радости Савельича. <...> Матушка, знавшая наизусть все его свычаи и
обычаи, всегда старалась засунуть несчастную книгу как можно подалее, и таким образом Придворный
календарь не попадался ему на глаза иногда по целым месяцам. <...> Итак, батюшка читал Придворный календарь,
изредка пожимая плечами и повторяя вполголоса: "Генерал-поручик! <...> Вдруг он обратился к матушке: "Авдотья Васильевна, а сколько лет Петруше <...>
Капитанская_дочка.pdf
Пушкин А. С. Капитанская дочка // Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 10 т. -- Л.:
Наука. Ленингр. отд-ние, 1977--1979.
Т. 6. Художественная проза. -- 1978. -- С. 258--370.
http://feb-web.ru/feb/pushkin/texts/push10/v06/d06-258.htm
КАПИТАНСКАЯ ДОЧКА
Береги честь смолоду.
Пословица.
ГЛАВА I
СЕРЖАНТ ГВАРДИИ
-- Был бы гвардии он завтра ж капитан.
-- Того не надобно; пусть в армии послужит.
-- Изрядно сказано! пускай его потужит...
. . . . . . . . . . . . . . .
Да кто его отец?
Княжнин.
Отец мой Андрей Петрович Гринев в молодости своей служил при графе Минихе и вышел в
отставку премьер-майором в 17.. году. С тех пор жил он в своей Симбирской деревне, где и женился на
девице Авдотье Васильевне Ю., дочери бедного тамошнего дворянина. Нас было девять человек детей.
Все мои братья и сестры умерли во младенчестве.
Матушка была еще мною брюхата, как уже я был записан в Семеновский полк сержантом, по
милости майора гвардии князя Б., близкого нашего родственника. Если бы паче всякого чаяния матушка
родила дочь, то батюшка объявил бы куда следовало о смерти неявившегося сержанта, и дело тем бы и
кончилось. Я считался в отпуску до окончания наук. В то время воспитывались мы не по-нонешнему. С
пятилетнего возраста отдан я был на руки стремянному Савельичу, за трезвое поведение пожалованному
мне в дядьки. Под его надзором на двенадцатом году выучился я русской грамоте и мог очень здраво
судить о свойствах борзого кобеля. В это время батюшка нанял для меня француза, мосье Бопре, которого
выписали из Москвы вместе с годовым запасом вина и прованского масла. Приезд его сильно не
понравился Савельичу. "Слава богу,-- ворчал он про себя,-- кажется, дитя умыт, причесан, накормлен.
Куда как нужно тратить лишние деньги и нанимать мусье, как будто и своих людей не стало!"
Бопре в отечестве своем был парикмахером, потом в Пруссии солдатом, потом приехал в Россию
pour être outchitel {чтобы стать учителем. (Франц.)}, не очень понимая значение этого слова. Он был
добрый малый, но ветрен и беспутен до крайности. Главною его слабостию была страсть к прекрасному
полу; нередко за свои нежности получал он толчки, от которых охал по целым суткам. К тому же не был
он (по его выражению) и врагом бутылки, т. е. (говоря по-русски) любил хлебнуть лишнее. Но как вино
подавалось у нас только за обедом, и то по рюмочке, причем учителя обыкновенно и обносили, то мой
Бопре очень скоро привык к русской настойке и даже стал предпочитать ее винам своего отечества, как не
в пример более полезную для желудка. Мы тотчас поладили, и хотя по контракту обязан он был учить
меня по-французски, по-немецки и всем наукам, но он предпочел наскоро выучиться от меня коё-как
болтать по-русски,-- и потом каждый из нас занимался уже своим делом. Мы жили душа в душу. Другого
ментора я и не желал. Но вскоре судьба нас разлучила, и вот по какому случаю:
Прачка Палашка, толстая и рябая девка, и кривая коровница Акулька как-то согласились в одно
время кинуться матушке в ноги, винясь в преступной слабости и с плачем жалуясь на мусье,
обольстившего их неопытность. Матушка шутить этим не любила и пожаловалась батюшке. У него
расправа была коротка. Он тотчас потребовал каналью француза. Доложили, что мусье давал мне свой
урок. Батюшка пошел в мою комнату. В это время Бопре спал на кровати сном невинности. Я был занят
Стр.1