Алексей Феофилактович Писемский. Биография Алексея Феофилактовича Писемского
(титуля[рного] совет[ника])
--------------------------------------------------------------------Книга:
А.Ф.Писемский. Собр. соч. в 9 томах. Том 9
Издательство "Правда" биб-ка "Огонек", Москва, 1959
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 19 июля 2002 года
--------------------------------------------------------------------{1}
- Так обозначены ссылки на примечания соответствующей страницы.
Я родился 1820 года, марта 10-го, в
человек совсем военный: 15-ти
Кубе и, наконец, через 25 лет
губернии, Чухломского уезда. Отец мой, Феофилакт Гаврилыч Писемский, родом
из бедных дворян, был
усадьбе Раменье, Костромской
лет определился он
солдатом в войска, завоевывающие Крым, делал персидскую кампанию, был потом
комендантом в
отсутствия, возвратился на
родину [в сельцо Данилово, Буевского уезда, Костромской губернии], в чине
полковника [Замечательно, что он в Костромскую губернию с Кавказа приехал в
сопровождении трех денщиков, верхом на карабахском жеребце, в том убеждении,
что нет на свете покойнее экипажа верховой лошади.], и вскоре, женившись на
матери моей (Авдотье Алексеевне из
поселился в
роду Шиповых), вышел
в
городке Ветлуге, куда отец определился городничим; читать и
начал
покойного актера Лаврова{602}). Второй учитель мой был
Егорыч
[Воспоминание об
нем
у
Раменье. Здесь мне нанят был
наперстнички,
отставку и
был пятый по порядку рождения: все прочие родились здоровенькими и умирали,
а
приданной усадьбе Раменье. Детей у них было десять человек; я
я родился больной и остался жив. Детство мое прошло в небольшом уездном
учить воспитанник коммерческого училища
Преображенский.
писать меня
купец Чиркин (родной брат
семинарист Виктор
меня сливается с
воспоминаниями о невыносимой скуке, которую испытывал я, заучивая в огромном
количестве исключения латинских склонений, а чему еще другому учил он меня,
не помню.] Когда мне минуло десять лет, отец вышел в отставку, и мы снова
переехали в
Бекенев. [Добрейшее существо в мире, из наук большую часть перезабывший, но
зато большой охотник писать басни
табакерочки,
и величайший мастер
производить самодельные
микроскопы, каледоскопы, называя все это
взялся меня
более
всего в
учить латинскому языку и
грамматических
разборах
всем русским предметам, но
и рисовании, как
в
вероятно, более ему знакомых. По 14-му году поступил я в
гимназию во 2-й
умно-веселящими игрушками.] Он
упражнял
предметах,
Костромскую
класс и хотя переходил потом каждый год, но в этом случае
был более обязан своим довольно быстрым способностям, чем занятию. Все было
некогда. Первоначально развившаяся страсть к чтению романов отнимала все мое
время [Кто не знает, в каком огромном числе выходили в 30-х годах переводные
и русские романы, и я все их поглощал, начиная с переводов Вальтер Скотта до
Молодого Дикого, с
Онегина до разбойничьих романов Чуровского.], потом
явилось новое увлечение - театр: не ограничиваясь постоянным хождением, на
последний четвертак, в раек, я с жившим со мною товарищем устроил свой, на
дому, сначала кукольный, а потом и настоящий. [Я постоянно играл комические
роли, и больше всего мне удался Прудиус в "Казаке Стихотворце"{603}.] В 5-ом
классе,
с
первого заданного
Федоровичем Окатовым, открылось для меня новое занятие, - я начал сочинять и
к
концу года написал повесть под
периода учителем словесности
названием Черкешенка{603}. В
седьмом классе, задумав поступить в Университет, я
науками и
успел, впрочем, написать повесть Чугунное кольцо{603}. Желание мое
первый
курс
прошел в
много занимался, но
было
поступить на словесный факультет, но, не зная греческого языка, не мог его
исполнить и потому поступил (1840 г.) на математический, с целью заняться по
преимуществу математическими
офицером; но
словесности на первом курсе
Степана Петровича Шевырева были
одобрительных заметок были им сделаны: в
сделаться со временем свитским
весьма двусмысленных занятиях [Лекции
много
от почтенного наставника похвалу.
тому
причиной, вместо того, чтобы заниматься прямыми факультетскими предметами, я
сочинял на задаваемые темы. Сочинение мое, сколько помню, под названием
Смерть Ольги заслужило
В числе
приемах рассказа. Я плакал в восторге и продолжал сочинять, переводить, и в
результате на
экзамене из математики едва получил три балла], и
идей
и осмыслившим природу, которая
до
того
авторе видна большая ловкость в
только в
остальные три года факультет, так сказать, повлиял на меня своей мыслею: я
получил любовь к естественным наукам, открывшим передо мной совершенно новый
мир
каким-то собранием разнообразных и случайных явлений. Литературные занятия
были забыты [Но сыграть на театре оставалось по-прежнему предметом страстных
помышлений, и, наконец, оно исполнилось: в 1844 году, в апреле месяце, мы,
студенты, составили спектакль в зале Римского-Корсакова, против Страстного
монастыря; я играл Подколесина в "Женитьбе" Гоголя с большим успехом.], тем
более, что
только не заслужила одобрения, но вызвала
написана в
прочитанная мною
духе
совершенно мне
полезным уроком; я
[Она
была
и тоне повестей Рохманова, следовательно, из
незнакомой. Это
послужило, впрочем, для меня
среды,
довольно
с тех пор дал себе слово писать только о том, что сам
очень хорошо знаю.] Выпущен я был в 1844 году действительным студентом, и
это время вряд ли было не самым грустным и печальным временем моей жизни: я
возвратился на родину; отец уж помер в 1843 году, мать была тяжко больна; с
маленьким состоянием, без всяких связей, без
специального направления, я решительно не
знал, что мне с
поправившись
от
сверхштатным канцелярским чиновником в
имуществ, из
которой перешел в том
Виновата ли
[Этот роман вовсе не
болезни, в генваре 1845 года
Костромской палате
этом же году я
начал скучать, тосковать, мучиться разубеждением в самом себе и, наконец,
заболел;
начал
Московскую палату государственных имуществ, где в
сделан был помощником столоначальника, в
так
та
определенного какого-нибудь
собою делать,
службу
государственных
давно оставленным литературным занятиям и написал роман в
она?
же 1845 году, в августе месяце, в
апреле месяце 1846 года
снова обратился к
двух частях
этим
повесть, которая под
же
названием имеет быть напечатана в "Современнике" 1854 года.], который не был
напечатан, но замечателен для меня тем, что познакомил меня с
небольшой рассказ Нина [Рассказ этот был в 1848 году напечатан в
книжке "Сына Отечества" с большими пропусками и прошел
незамеченным.] и
покойного Павла Петровича Свиньина{605}, Екатерине Павловне, и
чиновники
особых
я ничего не
писал и
читал. Тюфяк был
заброшен.
Александром
Николаевичем Островским, писавшим в это время свою первую комедию Свои люди
- сочтемся и вызвавшим впоследствии меня на литературное поприще. В начале
1847 года я
Васильевичу Каменскому. Служба завладела всем моим временем. Беспрерывные
следственные поручения дали
напечатании романа Виновата ли
она?, которую редакция по
простолюдинов и видеть разнообразнейшие страсти людские в самой жизни. В это
время
Тюфяка. В 1848 году 11 октября я женился на
поручений к Костромскому военному губернатору Ивану
мне возможность хорошо познакомиться с бытом
не
совершенно
дочери
поступил в
[Неудача в
многим причинам
находила неудобным принять, и неуспешность рассказа Нина лишила меня надежды
когда-либо напечатать Тюфяка, и я несколько раз хотел его уничтожить вместе
вышел в отставку и снова уехал из Москвы на родину и написал
июньской
времени казалась мне
зрительные трубки,
учитель старичок Николай Иваныч
клеить из
бумаги
Александром
шестом и
в кругу товарищей повесть Чугунное кольцо не
общие порицания.
Стр.1