Н. Ф. Павлов
"Гроза"
(драма в 5-ти действиях А. Н. Островского)
Драма А. Н. Островского "Гроза" в русской критике
Сб. статей / Сост., авт. вступ. статьи и комментариев Сухих И. Н.-- Л.: Изд-во Ленингр. ун-та,
1990.--336 с.
OCR Бычков М. Н.
Имея намерение поднять критическую бурю на эту грозу, я останавливаюсь в раздумьи и перо
мое двигается медленно по бумаге. На все в свете есть своего рода эпидемия, эпидемия в области мысли,
как в области материи. Теперь пошло на вопросы. Куда ни обернись, везде вопросы. И скучно подчас, и
несносно встречаться беспрестанно с одною и тою же формой речи, и берет нетерпение, хочется наконец
какого-нибудь ответа, но люди не дают его, ветер не приносит ни с одной из четырех сторон, молчит
природа, не отвечают, по обыкновению, ни небо, ни земля. Между тем похитителей Прометеева огня1
пропасть, всякий поднимает гордо голову, хочет уверить других, что ему известны тайны заклинаний,
подвластны невидимые силы, и что он умеет звать духов из мрака преисподней.-- Звать, как не звать, кто
этого дела не мастер,-- говорит Перси у Шекспира,-- только духи-то являются на зов?2 Вот и мне
пришлось ломать голову над ответом в ожидании доброго гения, который спустился бы с эфирных высот
и разрешил мое гамлетовское состояние души. Я сидел в театре во втором ряду кресел. Место, кажется,
было выбрано безукоризненно, не чересчур на виду и не совсем во тьме. Никакая красота представления
не должна была ускользнуть от моего любопытства. Ни одна фальшивая нота г-жи Косицкой не
потерялась в пространствах театральной залы, а каждая доходила до меня со всей полнотой и целиком
вонзалась в мои уши. Мне не было пощады ни от одного слова, ни от одного жеста, ни от одного намека.
Все слезы раскаяния жены, изменившей мужу, пролились на меня с особенной жестокостью, без всякого
христианского опасения, что растерзают на части невинное сердце зрителя. Я видел, как ходили по сцене
люди, которые ни на что не были нужны, как мелодраматически группировались они около страшной
картины, изображающей вечные муки ада, я слышал раскаты грома, устроенного театральным
машинистом с неподражаемым искусством. Самый сильный удар разразился в ту именно минуту, когда
героиня, накричавшись и наломавшись досыта, призналась публично на площади, с каким-то разгулом
добродетели, с воплем и паденьем без чувств, но без сознания о необходимости арифметики в делах мира
сего, что все десять ночей в отсутствие мужа гуляла. До меня долетел ловкий свист удалого молодца,
который этим поэтическим сигналом вызывал свою милую для ночной прогулки за кустами; передо
мной, как на ладони, бросилась преступная женщина в воду, и при мне вытащили ее из воды, но уже
мертвую. Спасти не было никаких средств. Должно быть на якорь попала, расшиблась. Близкие родные
не очень пожалели о ней, даже муж не смог вырваться из рук старухи-матери, чтоб тотчас же кинуться на
тело бывшей подруги, хотя по количеству вина, выпитого им, и по массе тупоумия, полученного от
природы, он вероятно обладал значительной физической силой. Мое дело было сторона, и, признаюсь, я
вчуже не испытал тоже большого горя. Ларошфуко говорит, что в несчастии наших друзей есть нечто,
доставляющее нам удовольствие.3 Покойница же не была мне другом, а я, к стыду моему, порадовался ее
гибели. Во время представления так много толковали мне об аде, что все адское стало мне не чуждо, и я
смотрел холодно, что говорю -- холодно? приятная дрожь пробегала по моим жилам, когда грешную
утопленницу положили на сцене бездыханную, когда она перестала двигаться и, главное, замолчала.
Смерть бывает спасительным событием, особенно в театре -Всех
загадок разрешенье
И разрешенье всех цепей,4
она не начало, а конец; как известно, и театральная смерть имеет то преимущество перед
естественной, что обыкновенно приключается не в первом действии, а в последнем. Героиня была у
тихого пристанища, не станут задерживать и нас, подумал я. Так и вышло. Смерть взяла свое. После нее
я не слышал ни грома, !!!!!jjH_jTOflxaiicxbiBaHHH. Адские муки кончились. Читатель, пробежав эти
Стр.1