, май 2007 г.
О, в этом испытаньи строгом,
В последней роковой борьбе,
Не измени же ты себе
И оправдайся перед Богом. <...> Проверка радивости духа -- дело
совести каждого из нас, и за занавесом, закрытым для всех, кроме одного Великого Зрителя, каждый день,
каждый миг разыгрываются трагедии индивидуальной судьбы личности. <...> К чему, как не к лирике, непосредственному языку чувства, обратиться за подтверждением своих
надежд и чаяний. <...> Никогда так волнующе не звучал для нас высокий стих Тютчева о слове:
О, в этом испытаньи строгом
В последней, роковой борьбе,
Не измени же ты себе
И оправдайся перед Богом. <...> -- Время безнадежного спора о форме и содержании
изжито. <...> Период Надсоновского поэтического безвременья, определивший свое отношение к форме
наивным девизом "как-нибудь", равно как период расцвета стихотворного мастерства, от Брюсова до
наших дней, блестяще разработавший формальные возможности поэзии, практически показали нам, что
равно мертвы -- о чем его ни говори, слово, сказанное как-нибудь, и слово, сказанное ни о чем, как бы оно
ни было сказано. <...>
В миг последней зрелости разрывается зеленая почка, теснящая весенний листок. <...> Революция трагической динамикой своей конкретно дала нам единицу измерения напряженности
всякой жизни, и голос ее, как отличный камертон, поможет нам проверять чистоту звука слова в нашей
поэзии. <...> Проклятый хмель", -- так определяет Ахматова в стихах 18-го года любовь, -- перебродил, сахар
молодого вина испарился, и вот оно, благородное, лишенное всякой сладости, сухое вино страсти. <...> В стихах 18-го года головокружительная жажда гибели,
отчаянная мольба,
Чтобы смерть из сердца вынула
Навсегда проклятый хмель. <...> Зрение этим "обратным взором" открывает духу источник "вечного хмеля" созерцания, последнего
хмеля, после которого духу нет утоления ни в чем ином. <...> Для тех, кто хочет побеждать
И блага жизни отнимать,
Оставлю долю я свою
И песню вольную пою. <...> Все <...>
Дни_русской_лирики.pdf
А. ПОЛЯНИН
<Софья Парнок>
Дни русской лирики
Источник: Шиповник. Сборник литературы и искусства (Под ред. Ф. Степуна.) М., 1922. No 1. С.
158--159.
По изданию: Анна Ахматова: Pro et Contra, СПб.: РХГИ, 2001.
Электронная версия: В. Есаулов, май 2007 г.
О, в этом испытаньи строгом,
В последней роковой борьбе,
Не измени же ты себе
И оправдайся перед Богом.
Тютчев.
В мирные, в бурные ли периоды истории, человек -- вечный должник перед Богом, и творчество
всего человечества во всех областях духа было, есть и будет выполнением этого долгового обязательства.
Степенью духовной платежеспособности определяется на весах вечности мировая, национальная и
индивидуальная ценность личности. Бог-Сын воздал Богу-Отцу долг всего мира. Человеческий гений -Пушкин,
в столь пленительно краткий срок, положенный ему, -- долг целого народа. Все духовно живое
обязано, по мере сил своих, возвращать Богу дарованное Им, не рассчитывая на то, что кто-нибудь другой
расплатится за недоплаченное. Не нам, а истории определять место жрецов на вечной лестнице
воздающих; все же мы только рядовые жнецы в этой вечной жатве. Проверка радивости духа -- дело
совести каждого из нас, и за занавесом, закрытым для всех, кроме одного Великого Зрителя, каждый день,
каждый миг разыгрываются трагедии индивидуальной судьбы личности. Но есть моменты -- и они
периодичны в истории человечества -- когда это зрелище с интимной сцены переносится на мировую
арену; моменты массовой проверки духа, когда резюмируется несостоятельность духовных путей,
идеологий не одной жизни, а поколений; не личности, а общественных классов. Революцией, этим
вихрем, сметающим все отжившее, взрываются новые ключи, возносятся новые высоты, разверзаются
новые бездны, и, следовательно, народу, пережившему ее, в частности, -- каждому из нас, у Бога
открывается новый кредит и тем самым определяется новая наша задолженность перед Ним. Перед
каждым духовно-живым человеком, перед творческим же особенно, теперь, с большей, чем когда-либо,
остротой, встает вопрос: чем воздам? как воздам? и воздам ли? Это -- кинжал над совестью каждого из
нас.
К чему, как не к лирике, непосредственному языку чувства, обратиться за подтверждением своих
надежд и чаяний.
Никогда так волнующе не звучал для нас высокий стих Тютчева о слове:
О, в этом испытаньи строгом
В последней, роковой борьбе,
Не измени же ты себе
И оправдайся перед Богом.
Как же слову оправдаться перед Богом? -- Время безнадежного спора о форме и содержании
изжито. Период Надсоновского поэтического безвременья, определивший свое отношение к форме
наивным девизом "как-нибудь", равно как период расцвета стихотворного мастерства, от Брюсова до
наших дней, блестяще разработавший формальные возможности поэзии, практически показали нам, что
равно мертвы -- о чем его ни говори, слово, сказанное как-нибудь, и слово, сказанное ни о чем, как бы оно
ни было сказано.
Какие же условия обеспечивают слову Божье оправдание? -- Два условия:
1) Когда слово произносится не перед людьми, а перед Богом.
2) Когда оно произносится в последний миг.
Стр.1