КАЛИКИ ПЕРЕХОЖИЕ
В хоромах князя Данилы Щеняти, что у Арбатских ворот, идет пир горой или, как поется в
былинах, "заводилось пированьице, почестей пир, собирались все князья, бояре московские". <...> -- А где же, князюшка-сват, твои калики перехожие, что похвалился ими? -- спросил боярин
Григорий Морозов, сильно подвыпивший, но крепкий на голову и на ноги. <...> -- Чего же ждать, дорогой тезушка, коли "княжеский стол по полустоле, за столом все пьяни,
веселы", -- сказал, ставя на стол свою чару, старый князь Холмский Данило Дмитриевич, победитель
новгородцев на берегах Шелони-реки. <...> В столовую светлицу вошли трое калик перехожих: двое молодых и зрячих, а третий старый и
слепой. <...> Войдя, калики "крест клали по-писаному, поклон дали по-ученому" и, откашлявшись, затянули:
Нашему хозяину-князюшке честь бы была,
Нам бы, ребятам, ведро пива дано:
Сам бы хозяюшка с гостьми испил
Да и нас бы, калик, ковшом не обнес. <...> По знаку дворецкого холопы поднесли певцам по ковшу пива. <...> А той Вятке-реке честь великая:
Поит-кормит она славный Хлынов-град1,
Что родной он брат граду Новугороду... <...> -- А как же, боярин, -- отвечал слепец, -- спокон веку так повелось, от дедов и прадедов наших:
Хлынов -- меньшой братец Великому Новугороду. <...> -- И мне то же сказывали новугородцы, -- поддержал слепца князь Холмский. <...> -- Даже посадница
Марфа про родство Хлынова с Новым-городом говаривала. <...> Калики перехожие снова осушили по ковшу пива. <...> -- А и не пять -- ровно семь годков воевала тогда новугородская рать... -- вступился, будто
оправдывая чтото, один из молодых певцов. <...> А слепец продолжал:
-- Знамо дело: новугородцам не привыкать было стать ушкуи строить... <...> Все гости князя Данилы Щеняти заинтересовались рассказом слепца. <...> -- А поди и у них есть своя Марфа-посадница, у хлыновцев этих? <...> -- У великого князя на духу был, -- отвечал пришедший, кланяясь гостям князя Щеняти. <...> Ты и великий книгочей, и
голова твоя что вся царская дума... <...> -- Вот эти калики, -- сказал он, -- поведали нам, откуда пошла есть вятская земля <...>
Москва_слезам_не_верит.pdf
Даниил Мордовцев
Москва слезам не верит
Scan by Ustas, OCR&Spellcheck by Zavalery http://lib.aldebaran.ru
"Мордовцев Д. Л. Москва слезам не верит.": Моск. рабочий;М.; 1993
ISBN 5--239--01365--9
Аннотация
Историческая беллетристика Даниила Лукича Мордовцева, написавшего десятки романов и
повестей, была одной из самых читаемых в России XIX века. Не потерян интерес к ней и в наше время. В
произведениях, составляющих настоящий сборник, отражено отношение автора к той трагедии,
которая совершалась в отечественной истории начиная с XV века, в период объединения российских
земель вокруг Москвы. Он ярко показывает, как власти предержащие, чтобы увеличить свои привилегии
и удовлетворить личные амбиции, под предлогом борьбы за религиозное и политическое единомыслие
сеяли в народе смуту, толкали его на раскол, духовное оскудение и братоубийственные войны.
I. КАЛИКИ ПЕРЕХОЖИЕ
В хоромах князя Данилы Щеняти, что у Арбатских ворот, идет пир горой или, как поется в
былинах, "заводилось пированьице, почестей пир, собирались все князья, бояре московские".
-- А где же, князюшка-сват, твои калики перехожие, что похвалился ими? -- спросил боярин
Григорий Морозов, сильно подвыпивший, но крепкий на голову и на ноги.
-- А на рундуке...Ждут, когда почестен наш пир разыграется.
-- Чего же ждать, дорогой тезушка, коли "княжеский стол по полустоле, за столом все пьяни,
веселы", -- сказал, ставя на стол свою чару, старый князь Холмский Данило Дмитриевич, победитель
новгородцев на берегах Шелони-реки.
-- Ладно... Веди калик, -- кивнул хозяин старому дворецкому.
В столовую светлицу вошли трое калик перехожих: двое молодых и зрячих, а третий старый и
слепой. Войдя, калики "крест клали по-писаному, поклон дали по-ученому" и, откашлявшись, затянули:
Нашему хозяину-князюшке честь бы была,
Нам бы, ребятам, ведро пива дано:
Сам бы хозяюшка с гостьми испил
Да и нас бы, калик, ковшом не обнес.
Тада станем мы, калики, сказывати,
А вы, люди добрые, почетные, слушати,
Что про стары времена, про доселетния.
Калики на минуту приостановились, и старший из них, слепой, достав из-за спины "домру", стал
перебирать струны... Пирующие притихли: в мелодии слепца слышалось что-то внушительное.
По знаку дворецкого холопы поднесли певцам по ковшу пива. Те перекрестились, выпили,
утерлись рукавами...
И вдруг с уст их полилось торжественное:
Из-за лесу, было, лесу темного,
Из-под чудна креста Леванидова,
Из-под бела горюч камня Латыря, -
Стр.1