МУЗ ЕЙ – КАК ЛИЦО ЭПОХИ Николай Волков-Муромцев Двенадцать месяцев Все мы помним земной рай, описанный Гончаровым в «Обломове». <...> Природа Центральной России, ее «старых губерний», не свирепа и не яростна, она человечна. <...> «Правильно и невозмутимо совершается там годовой круг… Грозы не страшны, а только благотворны там: бывают постоянно в одно и то же установленное время, не забывая почти никогда Ильина дня, как будто для того, чтоб поддержать известное предание в народе. <...> И число, и сила ударов, кажется, всякий год одни и те же, точно как будто из казны отпускалась на год на весь край известная мера электричества. <...> Ни страшных бурь, ни разрушений не слыхать в том краю. <...> И никогда бы ничего и не было напечатано, если б только крестьянская вдова Марина Кулькова, 28 лет, не родила зараз четырех младенцев, о чем уже умолчать никак было нельзя. <...> Никто из жителей не видал и не помнит никаких страшных небесных знамений, ни шаров огненных, ни внезапной темноты; не водится там ядовитых гадов; саранча не залетает туда; нет ни львов рыкающих, ни тигров ревущих… Бродят только в обилии коровы жующие, овцы блеющие и куры кудахтающие». <...> От Вязьмы до Феодосии» (Paris, YMCA-Press, 1983) он описывает «годовой круг» в родной ему Хмелите, и эта глава, «Двенадцать месяцев», ничуть не теряется рядом с текстами Гончарова, Тургенева, Аксакова, Бунина, Пришвина. цветах. <...> В моем воображении исторические лица, деревни, города, губернии и даже целые страны были окрашены определенными красками. <...> Ничего не было важнее Хмелиты, затем Вяземского уезда и наконец – Смоленской губернии. <...> Все то, что было в Хмелите и в округе, – было лучшее в мире. <...> В хороший январь наст держал лошадь и сани. <...> Только к концу месяца дорога желтела от навоза. <...> В лесу широкие лыжи уходили дюйма на два в снег, не то что в поле по насту, где они почти не оставляли следов. <...> Там и следы русаков трудно увидеть, только, видно, лиса, ища мышей, прокатывалась через наст и ничего <...>