В нашем издательстве вышла книга Станислава Куняева «И БЕЗДНЫ МРАЧНОЙ НА КРАЮ. <...> Размышления о судьбе и творчестве Юрия Кузнецова». <...> Предлагаем вашему вниманию главу из книги Редакция журнала поздравляет Станислава Куняева с Днем рождения! <...> Кузнецов ответил мне, что мнение Маяковского о поэзии ему неинтересно. <...> Но Вадим Кожинов был счастлив и объявил всем, что в русскую поэзию пришёл поэт, который надолго определит её развитие. <...> С тех пор прошло сорок с лишним лет, в течение которых я убедился, что хотя Кожинов был прав, но тем не менее, Кузнецов не стал полностью «моим поэтом». <...> Его стихи и восхищали, и возмущали меня, но жить ими я не мог. <...> Да, наверное, потому, что не находил в них «пищи для сердца», если говорить пушкинским языком: Два чувства дивно близки нам, В них обретает сердце пищу: Любовь к родному пепелищу, Любовь к отеческим гробам. <...> Меня всегда смущали во многих его Юрий Кузнецов — Я познакомился с ним в начале 70-х годов прошлого века, когда Вадим Валерьянович Кожинов, обладавший особой страстью к поиску русских талантов, устроил в Малом зале ЦДЛ первое выступление Юрия Кузнецова на московской публике. <...> Надпись на афише была многозначительной: «Новые веяния в современной поэзии». <...> Стихи Кузнецова, которые он прочитал сам, и восхитили, и озадачили меня. <...> А потому, выступая, я сказал, что автор, несомненно, талантлив, но в то же время я не чувствую в его стихах лиризма, который составляет суть русской поэтической традиции. <...> А ещё я вспомнил, как Владимир Маяковский, уже обретший всесоюзную славу, однажды, услышав народную песню «Мы на лодочке катались», посетовал на то, что его стихи никогда не станут песнями, на что после вечера в узком застолье 40 стихах, в том числе ставших хрестоматийными, некая мрачная метафизика и некий диктаторский культ воли. <...> Мой вкус коробили казавшиеся мне сверхъестественными высокопарные метафоры вроде «червь сквозь сердце моё проползёт»… На мой тогдашний взгляд, его стихи <...>