Николай Бердяев Письмо будущей жене Лидии Рапп Мое бедное, родненькое и любимое дитя, не могу сейчас прийти к тебе и потому должен тебе написать. <...> Я провел кошмарную ночь, и в болезненном и мучительном полусне что-то подымалось из глубин моей природы, в моем сознании промелькнуло что-то очень тяжелое и до ужаса неприятное и отталкивающее. <...> Ах, дитя мое, ведь надо мной тяготеет проклятие половой ненормальности и вырождения. <...> С ранних лет вопрос о поле казался мне страшным и важным, одним из самых важных в жизни. <...> И всю жизнь я думал, что тут есть что-то мистическое, что пол имеет значение религиозное. <...> Мне кажется, что у нас с тобой в этом отношении слишком различный опыт и очень разно мы относимся к этой стороне жизни. <...> У тебя как будто бы еще дремлет пол, ты как будто бы еще бесполое существо, и мне страшно от мысли, что я, может быть, не разбужу в тебе его. <...> Тогда я пойду по дороге полного вырождения, прямо физического вырождения, как бы ни был силен душевный подъем от наших отношений. <...> Сейчас наши отношения почти бесполые, слишком дружеские и детские, слишком бескровные и постные. <...> Ты человек очень чистый и, может быть, не поймешь подпольной половой психологии. <...> Ты вот очень увлекаешься Пшибышевским и ценишь его, а ведь все его творчество окрашено в кровавый цвет и изображает проклятие пола, его власть над человеческой природой. <...> Я это проклятие всегда чувствую и хочу спастись от него, хочу, наконец, освятить свой пол, потому что знаю, что отрицание пола есть такое же страшное вырождение, как и разврат, аскетизм есть разврат бессилия. <...> У меня есть внутренне глубоко интимное верование, что настоящая религия, мистическая жизнь всегда оргиастична, а оргиазм, могучая сила жизни, связан с половой популярностью. <...> Половая популярность есть основной закон жизни, и, может быть, основа мира. <...> Сейчас я вспомнил и понял, что мне сделалось неприятно, когда Ремизов сказал, что ты не понимаешь танца Саломеи. <...> Ведь дело не в том <...>