2011, №2 УДК 821.161.1 ЧЕЛОВЕК В ТРАГЕДИИ ВЯЧЕСЛАВА ИВАНОВА «ПРОМЕТЕЙ» © 2011 С.А. Кибальниченко Поступила в редакцию 20 октября 2010 года Аннотация: В трагедии «Прометей» Вячеслав Иванов переосмысливает античный миф. <...> Из праха титанов, растерзавших Диониса, Прометей создает человеческий род. <...> Его дети наследуют двойственную природу, соединяющую в себе дионисийское и титаническое начало. <...> Чадам Прометея еще предстоит соборным усилием воли восстановить в себе целостный облик растерзанного бога, отказавшись от ложного самоутверждения в ущерб другим. <...> From the ashes of the Titans, who have torn Dionysus to pieces, Prometheus creates a human genus. <...> Prometheus’ children are still to restore in themselves the complete image of Dionysus by common will effort, refusing false self-affirmation to others’ detriment. <...> Итогом и венцом драматургии Вячеслава Иванова явилась трагедия «Прометей». <...> Избегая «открытой модернизации» древнего предания, Иванов вводит «в свои трагедии современную проблематику» [3, 180]. <...> Но было бы большой ошибкой считать, что исходил он из обычных гуманистических предпосылок. <...> Напротив, поэта-символиста мало интересовал конкретный индивид с его сложным внутренним миром; на первый план он всегда выдвигал «Человека», взятого в своей последней метафизической глубине. <...> Любопытно, что автор первоначально назвал её «Сыны Прометея», заострив тем самым внимание на человечестве, творцом которого был мятежный титан. <...> В основу «Прометея» положен античный миф о растерзании Младенца Диониса титанами, © Кибальниченко С.А., 2011 философскую интерпретацию которого предложил еще Фридрих Ницше в «Рождении трагедии из духа музыки». <...> В «индивидуации», когда из первоначального единства возникает множество обособленных друг от друга монад, немецкий мыслитель видел «изначальную причину зла», «источник и первооснову всякого страдания». <...> Из улыбки растерзанного Диониса «возникли олимпийские боги, из его слез – люди» [10, 94]. <...> Если немецкий философ лишь вскользь упомянул об античном мифе, то Иванов постоянно обращается к нему в своем <...>