2005, ¹ 1 СУДЬБА НАРОДА, СУДЬБА ЧЕЛОВЕКА В ЛИТЕРАТУРЕ ВОЕННЫХ ЛЕТ (1941–1945) © 2005 Т.А. Никонова Воронежский государственный университет Известно, что русская литература всегда была народоцентричной. <...> С народным благом соотносилась ее ценностная система, выстраивалась поэтика, отношением к народу определялся герой в общественном восприятии. <...> и мечтательный Хорь, и хозяйственный Калиныч оцениваются как фигуры, имеющие равное право представлять “народ”. <...> Советская литература, оперировавшая в основном уже классовыми категориями, восприняла от русской классики традицию народоцентризма, но с существенной поправкой. <...> Поскольку крестьянство с точки зрения революционной активности оценивалось как мелкобуржуазное, то единый “народ” в 1920-е годы заменило общепролетарское “мы”, в котором господствовало общее, революционно целесообразное. <...> Таким образом, советская литература накануне Великой Отечественной войны в целом был литературой футурологической устремленности, когда желаемое будущее рисовалось как достигнутое настоящее (см., например, знаменитую 19 главу поэмы В. Маяковского <...> Идут войска, идут – в который раз! – туда, где Ленин, руку простирая, на грозный подвиг призывает нас [3, 107]. <...> пока во власти привычной риторики, когда важен не смысл, а некий порядок появления слов: идеологически выверенные стихи требовали определенного набора лексики, нередко в ущерб смыслу. <...> И блещет с пьедестала неукротимый Ленинский завет [3, 108]. <...> Экспрессия заменяет явную неточность в выборе слов; сложение времен – настоящего и прошлого – по-прежнему является футурологической формулой советской литературы. <...> Однако скоро в сознание поэта входят иные интонации, иные герои. <...> \ Не декларативное, самой судьбой продиктованное единение с народом, не книжным, а близким и понятным, как поэту, так и Дарье Власьевне, определяет позицию О. Берггольц <...> ). Война сразу высветляет, проявляет онтологические смыслы в привычных понятиях – народ <...>