Максим ГОРЬКИЙ
Две души
Максим Горький: pro et contra / Вступ. ст., сост. и примеч.Ю. В. Зобнина. -- СПб.: РХГИ, 1997.
-- (Русский путь).
OCR Бычков М. Н.
Катастрофа, никогда еще не испытанная миром1, потрясает и разрушает жизнь именно тех
племен Европы, духовная энергия которых наиболее плодотворно стремилась и стремится к
освобождению личности от мрачного наследия изжитых, угнетающих разум и волю фантазий древнего
Востока -- от мистик суеверий, пессимизма и анархизма, неизбежно возникающего на почве
безнадежного отношения к жизни.
Восток, как это известно, является частью преобладания начал эмоциональных, чувственных над
началами интеллекта, разума: он предпочитает исследованию -- умозрение, научной гипотезе -метафизический
догмат. Европеец -- вождь и хозяин своей мысли; человек Востока -- раб и слуга своей
фантазии. Этот древний человек был творцом большинства религий, основоположником наиболее
мрачной метафизики; он чувствует, но не изучает, и его способность объединять свой опыт в научные
формы -- сравнительно ничтожна.
Восприняв чувственно и умозрительно силу стихий, Восток обоготворил их и безвольно
подчинился им, покорный всякой силе, тогда как люди Западной Европы, овладевая энергией природы
посредством изучения ее, стремятся подчинить и подчиняют эту энергию интересам и разуму человека.
Задача европейской науки -- именно в том, чтобы, изучив силы природы, заставить их работать
на человека, освободить личность из плена догмата, суеверий, предрассудков, из тисков подневольного
труда и претворить освобожденную физическую энергию в духовную.
Эта задача европейской науки и культуры была неведома Востоку; только с прошлого столетия
наиболее чуткие люди стран Азии начали принимать великий научный опыт Европы, ее методы
мышления и формы жизнедеятельности.
Основное мироощущение Востока легко укладывается в такую формулу: человек навсегда
подчинен непознаваемой силе, она не постижима разумом, и воля человека -- ничто пред нею. Для
европейской науки непознаваемое -- только непознанное.
"Кисмет"2, -- говорит магометанин, покорно подчиняясь Року, а европеец Ромен Роллан гордо
заявляет: "Француз не знает Рока".
Это не совсем верно: Запад знает Рок, уверенно борется с ним и, чувствуя себя призванным к
победе над Роком, постепенно вовлекает в эту великую боьбу и Восток. Запад рассматривает человека
как высшую цель природы и орган, посредством коего она познает самое себя, бесконечно развивая все
свойства этого органа; для Востока человек сам по себе не имеет значения и цены.
Пытаясь ограничить непомерно развитую чувственность, Восток создал аскетизм, монашество,
отшельничество и все иные формы бегства от жизни, мрачного отрицания ее. Табак, опиум и другие
наркотики, цель которых усилить или подавить эмоции, -- тоже излюблены и даны миру Востоком.
Земная жизнь для усталого, но чувственного человека восточных стран кажется призрачной, лишенной
смысла, а убеждение в возможности иного, посмертного, бытия побуждает его уже на земле готовиться к
райскому покою, как это делали пустынники Фиваиды3, как делают аскеты Индии и наши сектантымистики.
На
Востоке берут свое начало скопчество, стремящееся прекратить размножение человеческого
рода, и анархическое "бегунство", "странничество", отрицающее все формы социальной и политической
организации.
Религиозная нетерпимость, фанатизм, изуверство -- это тоже продукты эмоций Востока, и хотя
почти все эти эмоции привиты арийцам Запада, но это для западной культуры не характерно; здоровый
человек может заразиться проказой, но проказа -- болезнь, рожденная на Востоке.
Для Европы характерна резко выраженная ею активность ее жизни, ее культуры, основанной на
изучении и деянии, а не на внушении и догмате -- началах древней культуры Востока.
Человек Востока ожидает вечного счастья и покоя за пределами земли, в области воображения;
европеец хочет достичь долголетнего счастья на земле.
Стр.1