И. А. Гончаров. Счастливая ошибка
Оригинал находится здесь.
========================================================================
Господи Боже Ты мой! и так много
всякой дряни на свете, а Ты еще
жинок наплодил!
Гоголь
Шел в комнату - попал в другую.
Грибоедов
сумерки? Я "слышу
любите. Да
и как
заблудившийся
Однажды зимой в сумерки... Да! позвольте прежде спросить, любите ли вы
молчание", а молчание есть знак согласия: стало быть,
не
любить
путник
сумерек? кто их не
чердака, грозит
любит? Разве только
с ужасом замечает наступление их; расчетливый купец,
неудачно или удачно торговавший целый день, с ворчаньем запирает лавку; еще
- живописец, не успевший передать полотну заветную мечту, с досадой бросает
кисть, да поэт, житель
лавочнику, который
не говорю уже
поте
в сумерки проклятиями Аполлона
магазинщицах, которые, зевая за иглой при Божьем свете, с детской радостью
надевают
лица хлеб
шляпки
и спешат предаться
прозаическая радость, а в сумерках таятся высшие, поэтические наслаждения.
Благословен и тьмы приход! -
сказал
той
слезами,
которой так
родственников
невозможности
ревности? Не
совершается
крупный
там, где она, от препятствий
не отпускает в долг свечей. Все прочие любят это время;
о простом народе, мастеровых, работниках, которые, снедая в
свой, покладывают
руки
от
тяжкого
труда, наконец,
увеселениям. Но то существенная,
Пушкин. Не есть ли это время нежной, мечтательной грусти, - не
грубой, неприятной грусти, которая изливается днем, при всех, горючими
причины
и проч.; грусти, например, от невнимания любимой особы, от
быть
тривиальны - крайняя бедность, потеря
видеться с
признания, пожимания
и
опять? скоро ли?...
Посмотрите
снег
трепетных ожиданий таится под
переношусь мысленно в
зимой в
вступает
к наступающему вечеру! О, как я люблю сумерки, особенно когда
прошедшее! Где ты, золотое
увеличивая мрак своим облаком. Но человек остается праздным свидетелем этой
борьбы: он
домы, как великаны, притаились
смешались
одна карета не простучит
продолжают сновать
кажется, настала
может
вечную
минута
быть, самая
черепов искусственными
последних обстоятельств.
Теперь
Вглядитесь в
неосторожная
приумолкает, приостанавливается; нет
во
основу
по
Невскому
осторожности... а
нею, от
есть ли это, краснея скажу, время сладостного шепота, робкого
рук и... мало ли еще чего? А сколько радостных надежд
покровом сумерек! сколько приготовлений
время? воротишься ли
сумерки на улицу: свет борется со тьмою; иногда
в посредничество, угождая свету своею белизною и
движения; улица пуста;
в каком-то неопределенном цвете; ничто не нарушает безмолвия, ни
по
в целом дне: зимой в сумерки совершается
важный, а для некоторых наиважнейший, процесс нашей жизни - обед; у первых
он состоит
в наполнении, у вторых в переполнении желудков и нагревании
парами, - сообразите
следствия
поминутно перерываясь
физиономии: это
глаза
на
от
этих
двух
тихо, безмолвно; никто не шевелится; разговор медленно вяжется слово за
слово,
самая лучшая, самая
изучения настоящего характера
сумерки свободно
непринужденно гуляют взоры: они
презрением, то
начальника с
возлюбленной и
ужимок объявляет, какую
пор, как
высказывают
то
зажигаются
что задумала
страстью, то
войдемте в любой дом. Вот общество, собравшееся в гостиной: всё
и не останавливаясь
и образа мыслей людей. Посмотрите, как в
то,
замирают
оживляются насмешкой. Тут подчиненный смело меряет глазами
ног до головы; влюбленный
дерзает на признание; взяточник, хотя шепотом, однако без
благодарность и
смело пожирает взорами красоту
в каком
количестве чаял бы он
получить за дельце, - сколько доверенностей рождается в потемках! сколько
неосторожных слов излетает!... Но вот
мужчины
реке, в берега, делается
подчиненный
почтительно
стулом
презрения заступает
выпрямились, дамы оправились; разговор, медленно катившийся до тех
ручеек по камешкам, завязывается снова, вступает, подобно могучей
шумнее, громче. А какая перемена в
уж смотрится в лакированные сапоги начальника, влюбленный стоит
за
"Что вы! что вы! какая благодарность! это
раскаиваются в
место
сумеречным наблюдателем...
неудобно, темно". - "Ах, в самом
зимой,
цепи, лихой
сидел молодой
седок. Но
своей доверенности, и взоры
сухое почтение или
несут свечи: вдруг всё оживилось;
людях!
возлюбленной, взяточник кланяется и приговаривает:
мой долг!" - неосторожные
перестают страстно глядеть;
страх. О! будьте только
"Но наблюдать, - скажут мне, - в сумерки
деле! ваша правда". - "Да как же вы
упустили это из виду? забыли?" - "Нет-с, не догадался".
Однажды
человек. Далеко
в сумерки, сопровождаемые всеми вышеизложенными
обстоятельствами, то есть падением снега и безмолвием на улицах, - не то из
Садовой, не то из Караванной выскочил на Невский проспект, как будто
сорвавшись с
которых
закидывало стройные ноги
благородное
всё
животное, гордо крутило шею, быстро неслось по улице; но седок
был недоволен. "Пошел!" - кричал он кучеру. Напрасно сей вытягивал руки
во всю длину, ослаблял вожжи и привставал с места, понукая рысака. "Пошел!"
- кричал
ехать скорее было невозможно: и так пешеходы, которые
пускались, как вброд, поперек улицы, при грозном оклике кучера, вздрагивая,
пятились назад, а по миновании опасности, плюнув, с досадой приговаривали:
серый рысак, запряженный в маленькие санки, в
вперед
удобная минута для
голова, как
одном предмете.
тьме; нигде ни огонька; все предметы
мостовой: только сани, как будто украдкою,
проспекту. Одним словом,
в самом деле эта минута есть,
Стр.1