Н. В. Гоголь
Вий (Из ранних редакций)
Н. В. Гоголь. Собрание художественных произведений в пяти томах.
Том второй.
М., Издательство Академии наук СССР, 1951
OCR Бычков М. Н.
Стр. 253. Вместо "Потупив очи... отдохнул духом" в издании "Миргород" (1835):
Он, потупив голову, продолжал заклинания и слышал, как труп опять ударил зубами и начал
махать рукой, желая схватить его. Возведши робкий взгляд на него, он заметил, что он ловил совершенно
не там, где он стоял и что труп не мог его видеть. Неуспех, казалось, приводил мертвую в бешенство.
Она хлопнула зубами и, ставши на середину, опять топнула своею ногой. Этот стук раздался совершенно
беззвучно; уста ее искривились и, казалось, произносили какие-то невнятные слова. И философ услышал,
что стены церкви как будто заныли. Странный ропот и пронзительный визг раздался над глухими
сводами; в стенах окон слышалось какое-то отвратительное царапанье, и вдруг сквозь окна и двери
посыпалось с шумом множество гномов, в таких чудовищных образах, в каких еще не представлялось
ему ничто, даже во сне. Он увидел вдруг такое множество отвратительных крыл, ног и членов, каких не в
силах бы был разобрать обхваченный ужасом наблюдатель! Выше всех возвышалось странное существо
в виде правильной пирамиды, покрытое слизью. Вместо ног у него было внизу с одной стороны
половина челюсти, с другой -- другая; вверху, на самой верхушке этой пирамиды, высовывался
беспрестанно длинный язык и беспрерывно ломался на все стороны. На противоположном крылосе
уселось белое, широкое, с какими-то отвисшими до полу белыми мешками, вместо ног; вместо рук,
ушей, глаз висели такие же белые мешки. Немного далее возвышалось какое-то черное, всё покрытое
чешуею, со множеством тонких рук, сложенных на груди, и вместо головы вверху у него была синяя
человеческая рука. Огромный, величиною почти с слона, таракан остановился у дверей и просунул свои
усы. С вершины самого купола со стуком грянулось на средину церкви какое-то черное, всё состоявшее
из одних ног; эти ноги бились по полу и выгибались, как будто бы чудовище желало подняться. Одно
какое-то красновато-синее, без рук, без ног протягивало на далекое пространство два своих хобота и как
будто искало кого-то. Множество других, которых уже не мог различить испуганный глаз, ходили,
летали и ползали в разных направлениях: одно состояло только из головы, другое -- из отвратительного
крыла, летавшего с каким-то нестерпимым шипением. Хома зажмурил глаза и не имел духу уже
взглянуть. Он слышал только, что весь этот сонм ищет его и прерывающимся голосом, собрав всё, что
только знал, читал свои заклинания. Пот ужаса выступил на его лице. Ему казалось, что он умрет от
одного только страха, когда нога какого-нибудь из этих чудовищ прикоснется до него отвратительною
своею наружностью. Уже он видел, как одно из чудовищ протянуло свои длинные хоботы и уже один из
них проникнул за черту... Боже... Но крикнул петух: всё вдруг поднялось и полетело сквозь двери и окна.
Стр. 260--262. Вместо "Вдруг... к ней дороги." в издании "Миргород" (1835):
Вдруг... среди тишины... он слышит опять отвратительное царапанье, свист, шум и звон в окнах.
С робостию зажмурил он глаза и прекратил на время чтение. Не отворяя глаз, он слышал, как вдруг
грянуло об пол целое множество, сопровождаемое разными стуками глухими, звонкими, мягкими,
визгливыми. Немного приподнял он глаз свой и с поспешностию закрыл опять: ужас!.. это были все
вчерашние гномы; разница в том, что он увидел между ими множество новых. Почти насупротив его
стояло высокое, которого черный скелет выдвинулся на поверхность и сквозь темные ребра его мелькало
желтое тело. В стороне стояло тонкое и длинное, как палка, состоявшее из одних только глаз с
ресницами. Далее занимало почти всю стену огромное чудовище и стояло в перепутанных волосах, как
будто в лесу. Сквозь сеть волос этих глядели два ужасные глаза. Со страхом глянул он вверх: над ним
держалось в воздухе что-то в виде огромного пузыря с тысячью протянутых из середины клещей и
скорпионных жал. Черная земля висела на них клоками. С ужасом потупил он глаза свои в книгу. Гномы
подняли шум чешуями отвратительных хвостов своих, когтистыми ногами и визжавшими крыльями, и
он слышал только, как они искали его во всех углах. Это выгнало последний остаток хмеля, еще
бродивший в голове философа. Он ревностно начал читать свои молитвы. Он слышал их бешенство при
Стр.1