Николай Иванович Гнедич
О вольном переводе бюргеровой баллады "Ленора"
Русские писатели о переводе: XVIII-XX вв. Под ред.Ю. Д. Левина и А. Ф. Федорова.
Л., "Советский писатель", 1960.
OCR Бычков М. Н.
Н. И. Гнедич -- поэт, создатель первого полного перевода "Илиады" Гомера на русский язык. Этот
труд, занявший двадцать лет его жизни, представлял собою выдающееся явление русской национальной
культуры и сохранил свое значение до наших дней. Гнедич переводил также с французского, немецкого и
новогреческого языков.
В своем понимании общественной роли поэзии он примыкал к поэтам-декабристам, и это в
известной мере определило выбор произведений для переводов. Разделяя сочувствие декабристов к войне
греков против турецкого владычества, Гнедич перевел "Военный гимн" (1825) Риги и "Простонародные
песни нынешних греков" (1825). Для постановки в театре он перевел трагедию Дюси "Абюфар, или
Арабская семья", "Танкред" Вольтера, "Заговор Фиеско в Генуе" Шиллера. Гнедич перевел с
французского трагедию Шекспира "Король Лир" (под названием "Леар"). С древнегреческого, кроме
"Илиады", им переведена идиллия Феокрита "Сиракузянки".
Гнедич много занимался вопросами теории и практики перевода. Его взгляды на перевод
изложены в полемических журнальных статьях, письмах и предисловии к переводу "Илиады".
Источники текстов:
Илиада Гомера, переведенная Н. Гнедичем. СПб., 1829.
Переписка А. Н. Оленина с разными лицами по поводу предпринятого И. И. Гнедичем перевода
Гомеровой Илиады. СПб., 1877. Археологические труды А. Н. Оленина, т. I, вып. I.
...Мне привезли из города журналы московские. Однако ж в этот день меня от них отвлекли гости,
и я уже вспомнил об них, когда получил 24-ю книжку "Сына отечества". Пробегая оглавления журналов и
находя и в "Вестнике Европы" стихотворение "Ольгу" и в "Сыне отечества" "Ольгу", я спешил
познакомиться вдруг с двумя "Ольгами", но с первого взгляда увидел, что эти обе "Ольги" одна и та же
старая знакомка Бюргерова "Ленора". Но с нею давно познакомил нас г. Жуковский? Как! и после
"Людмилы" эта балладная кокетка хочет еще нравиться под новым именем? и является вдруг в обеих
столицах? и верно в новом наряде, с новыми прелестями? Должно думать, что так, ибо журналисты как
будто наперерыв спешат представить ее читателям. Ба! да "Ольга" еще и с вариантами: в московском
журнале: что поете вы не к месту! а в петербургском: что вы воете не к месту? Это сделано верно для
того, чтобы угодить вкусу обеих столиц. Но "Сын отечества" вышел после, и так должно думать, что в
нем последнее издание. Прочтем его. Прочел, положил книжку на стол, вздохнул -- и взял в руки
"Вестник Европы". Прочел, положил на стол и "Вестник Европы" -- а на столе, как нарочно, лежали
Стихотворения г. Жуковского. Раскрывать ли "Людмилу"? Сравнивать ли с нею "Ольгу"? Нужно ли это
кому-нибудь? И выгодно ли это "Ольге"? "Людмила" есть оригинальное русское прелестное
стихотворение, для которого идея взята только из Бюргера. Стихотворец знал, что "Ленору", народную
немецкую балладу, можно сделать для русских читателей приятною не иначе, как в одном только
подражании. Но его подражание не в том состояло, чтоб, вместо собственных немецких имен лиц и
городов, поставить имена русские. Краски поэзии, тон выражений и чувств, составляющие характер и
дающие физиогномию лицам, обороты, особенно принадлежащие простому наречию и отличающие дух
народного языка русского,-- вот чем "Ленора" преображена в "Людмилу". И поелику певец ее имеет
дарование превосходное, то вот отчего его подражание (несмотря на немецкое: hurre, hurre, hop, hop, hop,
ни на klinglingling) мне во многих местах нравится более, нежели самое сочинение Бюргера. Правда, что в
Стр.1