Старик Пахомыч был привязан к нему, и "горбун", как звали его все, не исключая и старикасожителя, так что его христианское имя было совершенно неизвестно, и едва ли не забыто им самим, -платил своему хозяину чисто животной преданностью, что не мешало ему подчас огрызаться и смотреть
на Пахомыча злобными взглядами, как это делают плохо выдрессированные псы. <...> В последнем случае Пахомыч как-то странно вдруг стихал и ласково отвечал на визгливые крики
"горбуна", исполняя по возможности прихоти и капризы своего странного сожителя. <...> Высокий, коренастый, атлетически сложенный Пахомыч, идущий рядом с достигающим ему
немного выше колена "горбуном", представлял разительную картину контраста. <...> Горбун" усердно тачал сапоги, казалось весь сосредоточенный в этой работе; только по чуть
заметному движению торчащих больших тонких ушей было видно, что он находится настороже, как бы
чего-то каждую минуту ожидая. <...> Горбун быстро поднял голову и как-то весь вытянулся. <...> Горбун вскочил на ноги и обойдя стол начал тормошить за ногу заснувшего Пахомыча. <...> -- Куда? -- приподнявшись на лавке, широко открытыми глазами посмотрел на горбуна Пахомыч. <...> Тот поднял только голову и повернул в сторону Пахомыча свое безобразное лицо, с горящими
как у волка глазами. <...> IV
ОРДЕН МАЛЬТИЙСКИХ РЫЦАРЕЙ
Горбун проснулся, когда солнце уже довольно высоко стояло над горизонтом. <...> В этом году там отвели квартиру принцу Генриху Прусскому, брату Фридриха II, затем в нем жил
принц Нассау-Заген, адмирал русского флота, известный своими победами над шведскими морскими
силами, а после него дом этот занимал вице-канцлер граф Иван Антонович Остерман. <...> Мальтийские же рыцари -- эти полувоины, полумонахи, несмотря на их строгий устав, не
отличались особыми строгими правилами, подчиняясь нравственному уровню тогдашнего общества
Западной Европы и России. <...>
Великий магистр ордена, избираемый при особенно торжественной <...>
Коронованный_рыцарь.pdf
Н. Э. Гейнце
Коронованный рыцарь
Гейнце Н. Э. Собрание сочинений: В 7 т. Т. 3: Князь Тавриды: Роман. Коронованный рыцарь:
Роман.
M., "TEPPA", 1994.
OCR Бычков М. Н.
Часть первая
БЕЗ ГРОБА
I
СТРАШНАЯ НАХОДКА
Сгустившиеся поздние весенние сумерки окутали темно-серой дымкой запущенные аллеи
Таврического сада.
Был первый час ночи на 3 мая 1799 года -- именно тот час, когда на петербургском небе
происходит продолжающаяся какие-нибудь полчаса борьба между поздним мраком ночи и раннею
зарею.
Таврический дворец, еще недавний свидетель пышности и великолепия светлейшего "князя
Тавриды", от самой могилы которого в описываемое нами время не осталось и следа, стоял среди яркозеленой,
в тот год рано распустившейся листвы, как живое доказательство бренности людского счастья,
непрочности человеческих дел, в сравнении с сияющей все прежним блеском каждый год
обновляющейся Природы.
Сад, несмотря на запущенность дорожек, заброшенность куртин и цветников, засоренные пруды
и каскады, своим естественным великолепием, своею дикою прелестью, оттенял печальные развалины
чуда человеческого искусства, жилища "великолепного", так недавно еще властного, а теперь
совершенно забытого вельможи.
Всюду виднелись обломанные колонны, облупленные пальмы, поддерживающие своды.
В огромном зале с колоннадой, украшенной барельефами и живописью, где шесть-семь лет тому
назад веселился "храбрый Росс" и раздавались бравурные звуки Державинского гимна: "Гром победы
раздавайся", царила могильная тишина, где так недавно благоухали восточные курения и атмосфера была
наполнена духами холивших свои красивые тела модниц, слышался запах навоза, кучи которого были
собраны у подножья драгоценных мраморных колон.
Днем здесь, вместо гармонических звуков, раздается хлопанье бичей и топот бегающих на корде
лошадей. Вместо легкой, воздушной походки красавиц и скользящих шагов придворных кавалеров, по
полу, лишенному роскошного паркета, раздаются тяжелые шаги конюхов; вместо льстивых медоносных
речей особ "большого света", слышатся грубые возгласы и речь, пересыпанная крепкими русскими
словами.
Дворец обращен в манеж.
В описываемую нами ночь все его настоящие обитатели спали крепким сном рабочих людей
после трудового дня и лишь в одной из сторожек сада виднелся слабо мерцавший огонек.
Нагорелый огарок сальной свечи в железном подсвечнике полуосвещал внутренность сторожки.
На лавке у стола лежал старик лет восьмидесяти, из отставных солдат, что видно было по
обросшему седыми, щетинистыми волосами, привыкшему к бритве, подбородку, когда-то коротко
обстриженным, а теперь торчащим седыми вихрями волосам на голове.
Старик сладко дремал, лежа головой на свернутой солдатской шинели, под однообразный визг
сапожной дратвы, продергиваемой в кожу.
Это тачал сапоги, сидевший на деревянном табурете, с другой стороны стола, второй обитатель
сторожки. Внешность его стоит более подробного описания.
Несмотря на относительную вышину табурета, голова сидевшего на нем человека возвышалась
Стр.1