РЕМИЗОВ «В человеческой памяти есть узлы и закруты, и в этих узлах-закрутах «жизнь» человека, и узлы эти на всю жизнь» . <...> В этом году может быть отмечен тройно й — в сущности — юбилей Алексея Михайловича Ремизова: восемьдеся т лет со дня рождения (24 июня—7 июля, т. е. в ночь под Ивана Купала, в 1877 году), пятьдеся т пят ь лет начала его литературной работы (в 1902 году был издан Ремизовский перевод книги А. <...> 35 — указал на 1908 год как на дату начала издания своих книг, но это утверждение, очевидно, является шуткой памяти, ибо на самом деле целых три книги писателя увидели свет именно в 1907 году: «Посолонь», сказки. <...> И здесь еще один из «узлов» памяти писателя: недаром Ремизов там же подчеркивает: «И я знаю, этот (московский) звон — с него начинается моя странная странническая жизнь — я унесу с собой». <...> В эти годы завязался и еще один «узел» в памяти писателя: внимание к слабым и обижаемым, уразумение частой жестокости жизни, а еще чаще — человека к человеку, и постижение столь частых насмешек судьбы. <...> Отсюда возникло писательское понимание неповторимости человека (его подчеркнутая «глухота» к обобщению и столь заезженной «типичности»), сострадание к человеку, жалость к нему и в то же время строгость к его поступкам, — строгость, подчеркнутая во всем творчестве Ремизова отсутствием сентиментальности. <...> 204 НИКОЛАЙ АНДРЕЕВ память о моем учителе я сохраняю через всю мою жизнь: это был кротчайший человек». <...> Следует запомнить и эту «закруту», которая, как и все иные, определили в какой-то мере литературную форму, иногда тематику, устремленность интересов Ремизова и «как писателя и как человека» (если возможно разделять такие начала, особенно в Ремизовской жизни-творчестве). <...> Эти годы оказались началом его странствий: не случайно «назвали меня Алексеем, именем Алексея Божия человека — странника римского». <...> Судьбоносной встречей Ремизова в ссылке, определившей многое в его дальнейшей жизни, стала встреча с Серафимой Павловной <...>