Лаврецкий ВЗЫСКУЮЩИЙ БЛАГОДАТИ (Ф.И. ТЮТЧЕВ: ПОЭТ И ПОЭЗИЯ) За исключением вдохновенной статьи Вл. <...> Соловьёва1, в которой блестяще было конструировано мировоззрение Тютчева, и необыкновенно тонкой, но мало кому известной эстетической оценки Фета2, у нас нет положительных данных о поэте и его поэзии. <...> Наши критики – Горнфельд, Мережковский, правда, касались проблемы тютчевской личности – психологии его творчества, но как неполно разработал вопрос первый, так неверно поставил его и другой, для которого Тютчев был не целью, а лишь предлогом к проповеди синтеза индивидуализма и общественности. <...> Кто хотя немного проникал в этот, покуда еще девственный, лес тютчевского творчества, тот знает, как причудливо сплетены самые разнородные элементы его поэзии. <...> И не рубить его надо, а рас60 Взыскующий благодати путать: все дело ведь именно в этом, дело кропотливое и трудное. <...> Мы думаем, что вопрос об индивидуализме Тютчева много сложнее. <...> Конечно, «я» занимало в поэзии Тютчева одно из важнейших мест. <...> Поэт несомненно религиозный, он в поэзии своей выражал то же миросозерцание, то же воззрение на личность, которое он проводил в своих философско-публицистических статьях. <...> Лаврецкий Результатом изучения последних является следующий вывод: политические и исторические взгляды Тютчева – это те же его философско-метафизические воззрения, переведенные, а часто и не переведенные, на язык политических терминов. <...> Это – применение в области политики и истории метафизических идей тютчевской поэзии. <...> На этот вопрос Тютчев нам ответит: да потому, что там преобладает личное начало. <...> Европа Карла Великого и Европа трактатов 1815 г., Римское папство и всезападные королевства, католицизм и протестантизм, вера, уже давно утраченная, и разум, доведенный до бессмыслия, порядок, отныне немыслимый, свобода, отныне не62 Взыскующий благодати возможная, и над всеми этими развалинами, ею же созданными, цивилизация, убивающая себя собственными <...>