Лев Бердников ПЕРВЫЕ РУССКИЕ БУРИМЕ* Сохранился забавный литературный анекдот, который поведал литератор Михаил Дмитриев: «Однажды Василий Львович Пушкин, бывший тогда еще молодым автором, привез вечером к Хераскову свои новые стихи. <...> “Рассуждение о жизни, смерти и любви”, – отвечал автор, Херасков приготовился слушать со всем вниманием и с большой важностию. <...> – Я вижу, что баран Нейдет тут ни к чему, где рифма барабан! <...> Б.], стихи на заданные рифмы… Важный хозяин дома и важный поэт был не совсем доволен этим сюрпризом; а Пушкин очень оробел». <...> Недовольство патриарха отечественной словесности, творца знаменитой поэмы «Россияда» Михаила Матвеевича Хераскова (1733–1807) понять можно: настроившись на сочинение философическое, он принужден был слушать какую-то зарифмованную галиматью. <...> И едва ли Херасков смягчился, когда узнал, что перед ним – буриме на самые экстравагантные рифмы «баран» – «барабан» – «стакан» – «алкоран», подсказанные Пушкину В.А. <...> Василий Львович мнил, что счастливо соединил столь «далековатые» идеи (рифмованные слова) в одно игривое целое, и этой-то «побежден* Бердников Л. <...> 70 Первые русские буриме ной трудностью» хотел удивить престарелого мэтра. <...> Изящной стихотворной игрушки не получилось, и сюрприз обернулся конфузом. <...> Со временем Василий Пушкин стал образцовым «буремистом» и, по словам Михаила Дмитриева, никто не мог с ним сравниться «в мастерстве и проворстве писать буриме». <...> В романе «Война и мир» Лев Толстой рассказывает, что накануне наполеоновского нашествия буриме Василия Пушкина стали столь же популярны в Москве, как и знаменитые патриотические афиши князя Федора Растопчина. <...> Наши стихотворцы, современники Хераскова, почерпнули сведения об игре буриме из популярнейшего журнала Ричарда Стила и Джозефа Аддисона «The Spectator», который был широко известен в России (преимущественно во французских переизданиях). <...> В одном из номеров этого издания помещено пространное письмо (авторство <...>