ПЕСНИ ЖЕСТЫ МУЖСКОЕ ЖЕНСКОЕ: К ПОЭТИЧЕСКОЙ ПРАГМАТИКЕ АННЫ АХМАТОВОЙ∗ «Задача систематической каталогизации многообразного массива ахматовских жестов и их проблематизации как особого типа построения и игры до сих пор не ставилась – богатейший слой искусства Анны Ахматовой молчаливо принимается за безыскусное данное и практически игнорируется. <...> Между тем не сам набор аксессуаров делает образ Анны Ахматовой привлекательным, <.> а мастерская работа с ним, виртуозная настолько, что немыслимый жест проходит как естественный» (с. <...> Ахматова придает своей лирической героине автобиографические черты, тем самым стирая с ее «маски» лишний грим. <...> Этот прием похож на разрушение сценической иллюзии, но «сцена этим не уничтожается, а наоборот – укрепляется» (с. <...> У «поэтов с позой» (Блока, Маяковского, Северянина, Ахматовой) «жизнь и творчество образуют симбиотическое целое, воплощающее единый взгляд на мир, направляемое едиными стратегиями и выигрывающее от постоянной взаимной подпитки двух своих составляющих в соответствии с известной формулой “Жизнь и Поэзия – одно”, причем не только поэзия насыщается жизнью, но и жизнь организуется как поэзия. <...> Осознание этого глубинного единства является необходимой предпосылкой для ∗ Жолковский А., Панова Л. <...> Песни жесты мужское женское: К поэтической прагматике Анны Ахматовой // От слов к телу: Сб. статей к 60-летию Ю. <...> анализа конкретных жизненных и поэтических произведений поэта, в частности системы его жестов – дискурсивных, словесных и физических» (с. <...> Определяющей для мира Ахматовой автор считает традиционно «женскую» манипулятивно-нарциссическую стратегию «сила через слабость». <...> Эта достоверность обычно воспринимается как пронзительно автобиографичная, хотя Ахматова «постоянно доводит до риторического максимума происшедшее с ней, а то и присваивает чужие драмы. <...> Метафора театра проливает новый свет и на сконструированность самообраза Анны Ахматовой <...>