Один из них – Владимир Путин, другой – Чарльз Перроу. <...> Жизнь с технологиями повышенного риска» [Perrow 1984] считается едва ли не пророческой, поскольку ее автор – известный американский специалист по теории риска и социологии организаций – буквально накануне трагедий Бхопала, Чернобыля и «Челленджера» показал, что в сложных технических или организационных системах катастрофические сбои, ведущие к разрушению системы, неизбежны и одновременно непредсказуемы. <...> Дисфункции или сбои на уровне дискретных элементов системы, по отдельности не представляющие для нее серьезной опасности, в какой-то момент вступают друг с другом в резонансное взаимодействие, способное дестабилизировать систему в целом. <...> И в этот момент решающим может стать фактор оператора, который, даже не совер58 ЕЩЕ РАЗ ОБ ИСТОРИЧЕСКИХ РАЗВИЛКАХ 1980–1990-х ГОДОВ НОРМАЛЬНАЯ КАТАСТРОФА: шая грубых ошибок (в рамках логики штатного функционирования системы) или успешно справляясь с уже известными техническими проблемами, оказывается неспособным адекватно реагировать на такого рода системные сбои. <...> Иначе говоря, возможность катастрофического саморазрушения изначально атрибутирована любой сложной системе1, из чего, однако, не следует, что эта возможность обязательно реализуется за предусмотренный проектом срок ее функционирования. <...> Вместе с тем прогнозировать катастрофический системный сбой на основе традиционных методов оценки риска не представляется возможным. <...> Перроу на советскую коммунистическую систему, то можно сказать, что возможность саморазрушения была заложена в ней точно так же, как и в любой другой сложной системе. <...> Вне всякого сомнения, в начале 1980-х годов советская система переживала стагнацию, но это состояние в принципе могло продолжаться неопределенно долго. <...> Консервативная логика «too big to fail» ретроспективно кажется несостоятельной в отношении СССР периода перестройки, но поведение ответственных политических лидеров <...>