Этот нравственный момент благодарности мне представляется не менее важным, чем пополнение багажа знаний о писателях. <...> Ныне, когда так сильна озабоченность общества судьбами оте чественной культуры, когда подростки и даже дети втягиваются в воронку рыночных отношений и перестают учиться, ранние «инъек ции» интереса к книге совершенно необходимы. <...> И чем дружнее и изобретательнее будут прививать этот интерес взрослые — семья, детский сад, библиотека, школа,— тем прочнее станет фундамент культуры. <...> К Пушкину — с детства — Это — или Пушкин, или Ленин…, — трехлетняя Аня перебира ет дедушкины награды: значки и ордена. <...> Мы смеемся, удивленные этим несочетаемым «единством» (ведь на ордене Ленин — не кудря вый мальчик, которого Аня могла бы спутать с юным Пушкиным). <...> Только Ле нин в последнем десятилетии ХХ века для детей— совсем уж туман ный символ, а Пушкин — «живой», постоянно ощутимый в ярких книж ках и чудесных словах, которые малыш легко и радостно впитывает с самых первых шагов в духовный мир. <...> ». А в мое детство Пушкин пришел еще и музыкой — няня пела мне «Буря мглою…» и «Узника», позже я узнала, что красивые роман сы в исполнении мамы («Я Вас любил…», «Редеет облаков…» <...> Еще мне вспоминается яркое лото «Сказки Пушкина», на больших картах которого были сюжеты каждой из пяти его главных сказок, а на маленьких, кроме изображения, сопровождающие их четверостишия. <...> Я еще не умела читать, с нами, детьми, играли взрослые, но уже с той поры многие пушкинские строки навсегда врезались в память. <...> Известны факты, когда ребя тишки настолько вживаются в текст полюбившей сказки, что начинают его проигрывать и к месту цитируют. <...> Трехлетний Митя, выполнив ка което задание бабушки, лукаво ее спросил: «А теперь твоя душенька довольна? <...> Я провела небольшое исследование среди своих коллег — сотрудников Российской государственной библиотеки, связанное с их отношением в детстве к Пушкину и его сказкам. <...> Получилась <...>