Поэзия Инга Кузнецова Музыка в подъязычье * * * нежный шар виноградина фонаря вызревает во тьме декабря и в свеченьи видна до утра до нутра жизни жуть коекак говоря жизни суть что вечерние люди несут и растраченной нежности шум то что держит тебя на плаву на весу и приходит собакам на ум ты идешь как взрезаешь неплотный пирог а в начинке декабрь и апрель ты читаешь его меж домов между строк и проводишь свою параллель ты идешь и летишь ты дрожишь на лету и проводишь двойную черту все что видишь мгновенье на нежном свету виноградиной держишь во рту * * * Комната, плавающая, как кит, в сумерках. <...> Твой телесный двойник к стенке чрева приник, Ты же держишься за плавник. <...> Ты снаружи, ты в сумеречной волне, ты с распахнутым сердцем в раскрытом окне. <...> Лететь или течь — все едино: вода и воздушный поток, чешуя и волос завиток? <...> Без пера и руна от начала времен ты стоишь у окна. <...> Плавниками, руками этот мир впереди Обними, а Иону буди. <...> 4 * * * запутанность веток растущих из струнных концертов стремительность скрипок листы разлетелись без скрепок скребущие буквы сбежали о Бах мой ты крепок разматывай свиток в последнем вагоне из центра осколки стекла высыпаются из клавесинов органное небо темнеет о Бах мой как сильно ты веришь а город крошится и хором окраин как можешь ты быть так заранее ранен? идти с плеером «эмпэтри» и не чувствовать шумной толкучки по музыке умной бесценной безумной ступать поиндейски неслышно не чувствуя лишней себя пробужденье дворничих метел тщательный шорох высох и бьется запутавшись в шторах бабочкойкнижкой пугающе тонкой веки стянуты пленкой сбивчивой музыке водоразбора робкая мебель плохая опора сердце в корзину баскетболиста вброшено падает в листья смена теней и бликов детских и птичьих криков веток промокших всплески туман или занавески слуховые фрески веки срастаются утро незрело медленно катятся яблоки зренья под сновиденья прохладной кожей будто мячи в прихожей парки <...>