Поэзия Илья Фаликов Жидкость жизни На Тверском Получили свое, повернули оглобли, от ворот поворот. <...> Чудный вид, Божий сад, уголовка, безотцовщина в оба конца, перегар, передоз, перманентная ломка — наша смена, баран и овца. <...> В водостоках журчит, натекая на пятки, жидкость жизни и запах ее — сам ты, сам на бегу разбросал без оглядки бесконтрольное семя свое. <...> За чугунной решеткой большого балкона, где царили допрос и вещдок, из какого такого давали флакона абсолютной свободы глоток? <...> Жидкость жизни Пел в зажиточном Дойчланде хор безработных, на себе разрывал воротник Эйяфьятлайокудль непроизносимый, бессловесный по жизни ледник. <...> А скажика еще: Эйяфьятлайокудль, а заплачь на бегу ни о ком, а зачем тебя фьордовой дымкой окутал фосфорический свет на Тверском? <...> Костью в горле cтояла, ни полушки не стоя меж граффити, которые из пластов мезозоя притащила рыбацкая сеть. <...> Не останется в памяти бульвардье голозадых эта нота, растущая на столетних досадах, этот стон, этот старческий скрип, хрящ гортани в скоплениях горной породы, иероглиф Творца, сей костяк полоротый, голос доисторических рыб. <...> Угловая акация, ветеранская кляча, у причальной стены не исторгшая плача, ни с того ни с сего расцвела. <...> Жидкость жизни * * * В девяностом году в магазине «Табак» табака не бывало в помине, человек озирался на мусорный бак — запах бунта стоял в магазине. <...> Кроме запаха не было там ничего, потому как табличка «закрыто» на ничтожные ценности мира сего положила с прибором, — забыто. <...> Но из каторжных нор дымовая струя и кромешная туча вставала — перекрыла дорогу толпа, состоя из теней Беломораканала. <...> А дорога летела к ларьку, например, мимо будущих транспортных пробок — там толкался, допустим, Борис Мессерер с Александром Сопровским бок о бок. <...> Достигли небес переростки среди устоявших дерев, а ты на пустом перекрестке останешься, окаменев. <...> Ходить тебе больше не надо кудато, с поклажей и без, и за соблюдением ряда следит на посту ДПС <...>