Даниил Чкония Есть ли запас прочности у России? <...> «Если в состоянье транса компьютеры впадают, коготок каракули выводит…» — эти строки из стихотворения Татьяны Щербины, возможно, помогут читателю понять смысл, содержание слова «кро козябры», которым назван рассказ авто ра и в целом новая книга Щербины, в ко торую вошли рассказы, повесть «Мета морфоз» и роман «Запас прочности». <...> Так вот знай, они извратили ленинские нормы жизни. <...> Каковы они, «ленинские нормы», стра на поймет не сразу — и Евгений Викторо вич тоже. <...> «Может, отец правду говорил про "из вращение ленинских норм жизни", толь ко Дима, сколько ни вчитывался в труды вождя мирового пролетариата, никаких норм там не обнаружил. <...> Поэтому и удаются ей чело веческие портреты и портреты времени даже на пространстве рассказа. <...> И развали вается «крокозябия» в один миг: нарушил правила игры Дмитрий, посягнул на вы сокого чиновника со своими «шпионски Книжный развал ми машинками» и погиб, но прежде, чем погибнуть, увидел всю сеть предатель ства и подлости, всех в этом доме и в людях, к нему прилегающих, разглядел. <...> Похоже, вся наша жизнь — это вопрос правильной или неправильной перекоди ровки. <...> Не могу не привести пространную и печальную цитату из рассказа «Фигня»: Книжный развал «Один из многочисленных встреченных мною соотечественников — таковыми я воспринимала сиявших, как драгоценные камушки, христиан, иначе — жителей За пада, — сказал, что считает нашу страну Трагедистаном. <...> Ирония заключена в том, что в себе (или в своей героине) Щербина рассмат ривает частный человеческий случай, женскую историю: «я стала рабыней мер завца», но частное разворачивается в не кое большое всеобщее: «И только тогда я всеми фибрами прочувствовала свою на циональную принадлежность. <...> Вместе учились на филфаке во вре мена перестройки (Тряски), позже судь ба развела их на долгие годы скитаний по 241 Европе и постсоветской России, и вот они встретились <...>