Поэт о поэте Галина Климова «Дай речи течь, пока она жива. <...> » 91й день рождения Александра Михайлович Ревича мы встретили без него. <...> Не дотянул всегото чутьчуть, но впечатление закольцованности жизни и судьбы оста лось: живой стеной стояли стихи, крупным планом, конечно, поэмы, которые он не вынашивал и не выстраивал, — они будто с неба на него падали сном, видением или воспоминанием, и он спешил их записать — на одном дыхании, в один присест. <...> О поэмах Ревич радел особенно — как о своих дражайших чадах, и относился к ним с большим трепетом, чем к стихам. <...> Александр Михайлович Ревич, а для домашних и друзей — Алик, не был челове ком стаи или тусовки (тогда и словато такого не знали), для многих, предпочитаю щих беглое мелкоформатное общение, он был неудобно крупной личностью: само стоятельный, бескомпромиссно резкий в мнениях и жестах. <...> При этом он один из немногих современных поэтов — своеобразный магнитный полюс, сплотивший и крепко державший свой круг — пестрый, разновозрастный, разбросанный по миру. <...> Он умел дружить и часто вспоминал своих старших друзей — Акимыча и Арсения — Аркадия Штейнберга и Арсения Тарковского, цитировал их, читал наизусть и посвящал им свои стихи и поэмы. <...> С большим пиитетом относился к Учителям: к Пушкину, Лермонтову, Блоку, Пастернаку, Маяковскому, Ходасевичу. <...> Ревич любил открывать людей, влюблялся в чужие стихи легко и безоглядно, а это — особый дар, довольно редкий для поэта. <...> Он разглядывал автора страстно, придирчиво, почти понаучному — через лупу, очень ценил нравственные качества личности — как фундамент таланта. <...> Даже слабые, но живые искренние стихи трогали его много больше, чем стеб или цирковые трюки, пусть даже виртуозные. <...> Уж лучше бы они смиренно помолчали, Как робкая душа пред ликом Покрова. <...> Ревич, если не знал понравившегося автора лично, поднимал всех на ноги, требовал немедленно найти, доставить или, на худой конец, дать телефон, чтобы потом уже самому <...>