Перевод Бахыта Кенжеева 1 Возмущались, когда почтальон со свежей газетой опаздывал на двадцать минут; забрасывали колотящиеся сердца в выпуклые экраны телевизоров, вскакивали со стульев, ликуя, когда форвард любимой команды забрасывал эти сердца в ворота соперника. <...> По утрам в феврале с трудом заводили машины. <...> Летом на крыши тех же сиротских машин крепили багажные рамы, жен и детей увозили подальше от городской духоты и жары. <...> Сидели во главе стола с бесценными друзьями, сидели на зарплате, не роптали, устраивали то праздники, а то — мудреные дела, а то — ладони на плечах любимых сыновей. <...> И планы строили, как дом из брёвен, пораженных грибком. <...> Бедные отцы, у которых хватало дерзости сохранять верность себе, и когда окружающее неизлечимо преобразилось, они попрежнему покачиваются, стоя в автобусах, сменивших номера маршрутов, сквозь пыльные окна всматриваются в переименованные улицы, Звиад Ратиани — поэт и переводчик. <...> Лауреат нескольких литературных премий, в т. ч. премии Института Гёте (1999) за переводы стихов П. <...> Целана и премии имени Важи Пшавелы за поэтический сборник «Дороги и дни» (2005). <...> Автор более десяти книг стихов и прозы «Золото гоблинов» (2000) и др. <...> Стипендиат Канадского совета по делам искусств (2009). <...> Отцы расплачиваются за проезд неузнаваемыми деньгами, и на службе, сменившей лицо, а точнее — профиль, всё свое усердие вкладывают в битву со временем, а у него, дракона, вместо срубленных голов отрастают новые, огненное дыхание меняет всё вокруг, кроме наших отцов. <...> Неузнаваемо всё, а они, ещё неизменнее, чем сколькото лет назад, пешим ходом, с руками в карманах, расходятся по домам, по разным домам, разной походкой, да и сами они непохожи друг на друга — если бы не одинаковый взгляд. <...> Так и отцы, наши отцы, спят на ходу и спокойно, едва ли не гордо, ждут пробуждения (вот проснемся — и за всё отомстим), но сну всё равно, надолго ты лёг или только вздремнуть, главное, что спишь, и сон, однажды начавшись, не <...>