Поэзия Александр Кабанов Из книги «Волхвы в планетарии» * * * Володе Ткаченко День гудел, не попадая в соты, и бель¸ висело на столбах, так висят классические ноты, угадай: кальсоны или Бах? <...> Воздух был продвинутый, красивый, и неописуемый пока, пахло псиной и поддельной ксивой, молодильным яблоком греха. <...> Осень, где подсолнухи одеты в джинсовое небо с бахромой, поступают гопники в поэты и не возвращаются домой. <...> Автор 10 книг стихов, организатор поэтического фестиваля «Киевские лавры», главный редактор журнала культурного сопротивления «ШО». <...> Из книги «Волхвы в планетарии» Летки Затеял снег — пороть горячку, солить дрова, топить аптечку, коты впадают в речку Спячку, а что поделать человечку? <...> Пить самогон и лузгать семки, включить планшет, отфрендить брата, и солнце, как жетон подземки — едва пролазит в щель заката. <...> А женщины — не пахнут домом, они молчат пасхальным басом, уходят с офисным планктоном, рожают с креативным классом. <...> Так что поделать человечку: обнять кота, спасти планету, разрушить храм, и Богу свечку поставить — эту или эту? <...> А вокруг — не ля-ля тополя — заливные поля, где пшеница, впадая в гречиху, наводит тоску, где плыв¸т мандельштам, золотым плавником шевеля, саранча джугашвили — читает стихи колоску. <...> От того и смотрящий в себя — от рождения слеп, по наитию — глух, говорим, говорим, говорим: белый свет, как блокадное масло, намазан на склеп, я считаю до тр¸х, накрывая поляну двоим. <...> Оста¸тся один — мой немой и не твой, и ничей: для кого он мычит, рукавом утирая слюну, выключай диктофоны, спускай с поводков толмачей — я придумал утюг, чтоб загладить чужую вину. <...> Возвращались домой: полнолуния круглый фестал, поджелудочный симонов — русским дожд¸м морося, это низменный смысл — на запах и слух — прирастал или образный строй на глазах увеличивался? <...> Крылья твои подустали, гроздья твои недозрели, йодом и перламутром пахнут окно и створка, хмели мои печали, хмели мои б сумели, если бы не улитка — эта <...>