Разбор Рубрику ведет Лев Аннинский — А сейчас где мы? <...> Радости рая После «Белки», в критическом обсуждении которой (не лишенном скандальности) я участвовал, Ким на время выпал из моего читательского внимания. <...> Теперь, прочтя повесть в очередном томе собрания сочинений Анатолия Кима, я вижу, что дело вовсе не в том саморазъедающем сознании, которое подметил своим узким, острым глазом отпрыск обрусевших корейцев. <...> «Смерть вообще ничто, некий фокус и обман, чистое надувательство». <...> А это уже из «Поселка кентавров», который жанровой страсти ради назван «романом-гротеском», а по сути представляет собой попытку предъявить нам логику живого существа, составленного природой (и воображением) из несоеди Лев Аннинский. <...> » В полном соответствии со своей запредельной сверхзадачей Ким венчает биологический эксперимент следующей филологической кодой: «И наблюдая вокруг такое большое число мучительных смертей, кентавры понимали их неотвратимость, не противились судьбе и желали себе только одного: быстрой смерти, легкой и милосердной серемет лагай». <...> Набирая курсивом такие кентаврические словеса, Ким не объясняет их смысла, справедливо полагая, что смысл ясен из контекста. <...> . Дело же серьезно и патетично: кентаврическое племя жаждет быстрой и легкой смерти, потому что оно изначально обречено. <...> Подходя к своему огромному, около полутысячи страниц, итоговому эпосу — роману «Радости рая», — Ким копит проблемы, которые выходят за пределы лабораторного поселка кентавров и за стены, которые разделяют влюбленных, — речь идет об основах мироздания, причем не воображенного, а реального, исторического, переживаемого нами. <...> «Легчайшая и непроницаемая завеса мира скрывает за собою радость жизни, похожей на Божественное существование, и этот дивный полог отвесно стоит в воздухе, подобный земной многоцветной радуге, которая становится видимой лишь в минуты влажного просветления солнца после чистого дождя». <...> Какой смысл <...>