Проза Фарид Нагим Мужчины Рождества Повесть в рассказах «Говорят, лягушка, упав в кувшин со сметаной, сбила лапками масло — тем и спаслась. <...> Вадим Вадим украл краник от самовара и снова попал сюда. <...> В отчаянии Вадим вздрогнул и счастливо расслабил закаменевшие мышцы, проснулся. <...> Весь процесс освобождения он уже до мельчайших деталей пережил в мечтах: поставят ведро Фарид Нагим — прозаик, драматург. <...> Мужчины Рождества чифира, будут прощания, напутственные слова, кто-нибудь попросит выпить «там» за подзамочных, кто-то обязательно скажет про зубную щетку и другие приметы… вот приходят младшие инспекторы, «пехотинцы», называют его фамилию и выводят из локалки, ведут по жилке, все смотрят с завистью, представляют свое освобождение и боятся неизвестности… <...> Помылся, побрился, почистил зубы и с особой силой осознал, что делает это здесь в последний раз. <...> Смеются, говорят что-то, но Вадим их не слышал — снова отъехал туда, где Алла, Савка и Фома. <...> Вадим поворачивался в профиль и анфас, отвечал, путался, не мог вспомнить девичью фамилию матери, слышал свой голос со стороны. <...> У входа — шифоньер, у которого если открыть двери, в «залу» уже не пройдешь. <...> Алла пронесла охапку своей одежды и закрылась в ванной. <...> Вадим видел в зеркало как одевается Савва и помогает своему брату — натянуть сапожки, розовую куртку, а малыш торопится захватить пальчиками рукавчики кофты, чтобы они не задирались в рукавах куртки… <...> Куртка была велика Фомке, а у Саввы наоборот — из рукавов нелепо торчали руки, и теплые штаны были тоже коротки, как у подстреленного. <...> И еще он вдруг заметил, что на Алле старая куртка, японская, с перламутровым переливом, когда-то писк моды. <...> Так ходят начинающие наркоманки — красивые еще девчонки, но одежда старая, из дискотечного прошлого. <...> А Фомка маленький, ему пока все равно, в чем ходить. <...> А чего? — он смотрел на это личико, носик, крупные слезы на щеках и недоумевал: неужели все взрослые были такими — депутаты, менты <...>