Дивий Камень Часть первая В комнате за сценой собралась послеконцертная компания, и Борис почитал свои стихи наравне с другими, а потом спросил: — Евгений Александрович, вам не кажется, что здесь только два поэта — вы и я? <...> Через три года Борис сказал мне: — Я не читал ни строки Евтушенко. <...> Под занавес двухтысячного года Рыжий обронил в печати, что «Евтушенко» в его семье было «ругательным словом». <...> Автор десяти книг лирики: «Ель», «Месяц гнезд», «Ласточкино лето», «Книга лирики», «Ком», «Сговор слов» (совм. с Н.Аришиной <...> ), «Сто стихотворений» и др., четырех романов в прозе: «Белое на белом», «Трилистник жесткой воды», «Ливерпуль», «Полоса отчуждения», двух книг эссеистики о поэзии: «Прозапростихи», «Фактор фонаря». <...> В классических образцах — Державин, Батюшков, Пушкин, Дельвиг, Денис Давыдов, Лермонтов, Боратынский, Вяземский, Некрасов, Тютчев, Аполлон Григорьев, Полонский, Огар¸в, Фет, Случевский, Блок, Брюсов, Анненский, Сологуб, Заболоцкий, Георгий Иванов, Адамович, Ахматова. <...> Над саквояжем в ч¸рной арке всю ночь играл саксофонист. <...> У Рыжего много стихов об уличных музыкантах и вообще об уличной музыке. <...> Боря утверждал в кругу дворовых кентов: — Мой папа — вор в законе. <...> У поэта Александра Леонтьева об Урале сказано: перебитый хребет. <...> Теперь, наверное, везде на Руси имеется свой Арбат, то есть пешеходная улица со всеми аксессуарами московского образчика, в частности — с кафешками, ресторанами, банками и бутиками, с фонарями и мемориальными досками на старых домах, брусчаткой и музыкантами и живописцами на ней. <...> В детском парке «Орл¸нок» на площади по имени «Алое поле» стоял Органный зал, краснокирпичный, многофигурный, с зелеными куполами и шатрами — прежний храм Святого благоверного Александра Невского, потерявший имя и кресты от рук большевиков, став поначалу складом. <...> Алое поле носит свое название с мая 1920 года, а было Александровской площадью, названной так в 1881 году в память об убиенном императоре Александре <...>