Для достижения поставленной задачи выявления конституирующих признаков исследуемого феномена автор обращает основное внимание на «критический дух Просвещения». <...> Вопрос «Что такое просвещение?» оказывается частью вопроса «Что такое наша Современность?», даже если мы не готовы принять ни хабермасовскую увязку Просвещения и Современности в едином до сих пор «незавершенном проекте» [13] (1), ни рассмотрение Просвещения в качестве источника бед и зла в современном мире (2), что также предполагает слишком спрямленную, непосредственную и детерминисткую связь между ними. <...> Но дух критики, наряду с немногими другими чертами Просвещения, образует как раз его рамку (или матрицу), и рецепция именно его нашей Современностью представляется наиболее непосредственной. <...> Наша задача скромнее — присмотреться к самому просветительскому духу критики и применить к нему самому его собственную «максиму» — «все проверить, все без исключения и беспощадно поставить под вопрос». <...> Начать нам нужно с вполне естественного вопроса о том, на что, собственно говоря, была направлена беспощадная и всеохватная критика Просвещения? <...> Задавшись этим вопросом, мы с некоторым удивлением обнаружим то, что при всем обилии рассуждений о предрассудках, при всем бесконечном бичевании их нам нелегко будет найти в просветительской литературе скольконибудь логически строгое определение предрассудка (суеверия). <...> Вместо категориальной проработки «предрассудка» просветительская литература предлагает то, что можно назвать описанием «синдрома предрассудка». <...> Предрассудок возникает из необдуманного доверия «бесчисленного множества людей. к авторитету двух или трех лиц». <...> На этой ранней стадии своего формирования предрассудок и есть склонность «верить людям, имеющим заслуги». <...> Оно целиком сосредоточено на том, как предрассудок складывается и воспроизводится, т.е. на его процедурной, или формальной, стороне. <...> Ее ключевые моменты — нежелание <...>