220 суда и под пулями палачей высший пример храбрости и самоотречения». <...> Перед самой смертью Борис Вильде пишет жене: -Простите, что я обманул Вас: когда я спустился, чтобы еще раз поцеловать Вас, я знал уже, что это будет сегодня. <...> Наступит день, когда Вы более не будете нуждаться во мне: ни в моих письмах, ни в воспоминаниях обо мне. <...> В этот день Вы соединитесь со мной в вечности, в подлинной любви . <...> . .» Вместе с тем. во всей этой главе мы склонны видеть известное смещение перспективы. <...> Варшавский, характеризует лишь русскую эмиграцию во Франции, \\ то односторонне. <...> Само участие в «резистансе», сколь бы ни были возвышены его мотивы, ле - жит в стороне от большой дороги русской эмиграции, от связи с судьбами российского народа. <...> Ведь «резистанс» был вовсе не русским явлением, и русские его участники вдохновлялись, преимущественно, не национальными мотивами, а своими связями с приютившей их страной. <...> Если взять, например, Югославию, то из 40000 русской эмиграции около 8 000 пошли в так называемый Русский охранный корпус (цифры мы берем тут очень примерно), взявший политическую линию в каком-то смысле противоположную французскому движеБИБЛИОГРАФИЯ нию сопротивления и его русским участникам. <...> Вместе с тем, процент русских добровольцев, пошедших в этот корпус (20°/п обычно не достигается даже при полной мобилизации) был несравненно выше, чем процент русских, ушедших во французское подполье. <...> Достаточно известно, что и во Франции стояли части Русской Освободительной Армии, в которых было немало солдат и офицеров из «незамеченного поколения», но В. <...> Варшавский упоминает об этом лишь единожды, да и то в цитате, никак не пытаясь вскрыть внутренний смысл этой трагедии, даже не поясняя, собственно, в чем тут дело: «.попа л в засаду и почти в упор выпущенной обоймой из автомата (в засаде были чины РОА — ирония судьбы!) был ранен двумя пулями . <...> Варшавского более чем положительное — она написана живым хорошим языком, оснащена богатым <...>