Игнатий ШЕНФЕЛЬД Бармалей Шипя и обволакиваясь клубами пара, поезд подкатил к перрону какого-то шумного вокзала. <...> Шишкин давно уже думал, что хорошо бы избавиться от половины мебели, но никак не мог собраться с силами и отказаться от всего этого ампирного великолепия. <...> С началом войны, когда авиазавод, на котором он работал главным энергетиком, перевели на военное положение, Шишкин стал жить в своем рабочем кабинете. <...> Шишкин достал из своей тумбочки нож и ложку, вернулся в комнату. <...> Шура заведовала городской библиотекой, замуж не выходила, а из одного письма Всеволод узнал, что она растит дочку Аню. <...> Всеволод спрашивал себя время от времени, не его ли она дочка, эта Аня. <...> Кличкой Бармалей он был обязан своей, на первый взгляд свирепой, внешности. <...> Анечка привела с собой подругу, тоже из Рыбинска, одноклассницу Веру. <...> В противоположность Ане, Верочка оказалась скромной и застенчивой девушкой, полностью подчиненной своей бойкой подруге, которая трещала непрерывно: — Мы обе, дядя Сева, в школе были первыми звездами художественной самодеятельности, и Петр Иванович, наш словесник, посоветовал нам посвятить себя сцене. <...> После смерти мамы меня уже ничего не удерживало в Рыбинске, я собралась в Москву, а Верочка присоединилась ко мне. <...> Был поднят перманентный аврал, и с тех пор Всеволод работал до седьмого пота. <...> Рассказывая об этом происшествии девушкам, Всеволод Иванович от души хохотал и хлопал себя по колену: — До конца жизни не забуду! <...> Даже застенчивая Верочка как будто набралась уверенности и чаще стала улыбаться. <...> Ижевский подсобный завод задерживает необходимые детали, и надо бы накрутить им хвост, Всеволод Иванович был уверен, что его присутствие в Москве было бы полезнее, а в Ижевск можно послать и рядового инженера, но не в его натуре бьио возражать. <...> Он не поверил своим глазам, когда место рядом с ним перед письменным столом следователя заняла Анечка. <...> Анечка рассказывала, что на праздничной вечеринке Всеволод <...>