В Оптине «Я заезжал на дороге в Оптинскую пустынь и навсегда унес о ней воспоминания. <...> Сами служки поразили меня светлой ласковостью ангелов, лучезарной простотой обхожденья; самые работники в монастыре, самые крестьяне и жители окрестностей. <...> За несколько верст, подъезжая к обители, уже слышишь ее благоухание; всё становится приветливее, поклоны ниже и участья к человеку больше». <...> Н. В. Гоголь в письме к А. П. Толстому Ехать от Москвы до Калуги — три часа электричкой, да еще столько же на автобусе до Козельска. <...> По эту сторону — поля, а на другом берегу, сразу за рекой, вздымается на холме не город, а Град с церквами, колокольнями, почти такой, наверное, каким и был он, когда подлинно был градом: когда, приближаясь к церквам и колокольням, не приходилось отскакивать вдруг от внезапно выезжающего из дверей храма грузовика и когда не торчали по сторонам зеленых улиц глупые, безликие блочные корпуса. <...> Но на расстоянии всё это оказывалось вдруг мелким, и сквозь облик современного областного города проступал лик шестисотлетнего Града. <...> Мне она была приятна тем уже, что я — москвич, встречающийся с природой чаще всего в Подмосковье, ставшем теперь уже продолжением города, «зоной отдыха», •— здесь видел природу действительно сельскую, деревенскую, видимую мной так редко. <...> В Козельске без особых приключений удалось устроиться в гостинице, хотя и (моему другу и мне) в разных комнатах. <...> Гостиница находилась на краю города, у самой Жиздры. <...> Той самой Жиздры, которую я знаю, хотя бы и заочно, уже несколько лет. <...> Той самой «живописной речки Жиздры», на берегу которой располагалась козельская Оптина Пустынь — последняя обитель русского старчества. <...> Здесь, по этой земле, проходила последняя граница, отделявшая одну эпоху исторического бытия Русской Церкви (эпоху внешнего могущества и внутреннего расцвета монашеской духовно105 ГРАН И сти) от другой (страстной и апокалипсической). <...> Видимо, поэтому и вышло именно отсюда, откуда <...>