Вершининой кафедра литературы Псковского государственного университета специализируется на забытых и «второстепенных» (точнее, всяких не первостепенных) писателях. <...> Это дело и благородное (никого из внесших какой-либо вклад в культуру не следует забывать, а изучать совсем не исследованное — гораздо более трудоемкая работа, чем вносить нюансы в утвердившиеся представления о классиках), и полезное, без этого литературный процесс выглядит не только не полно, но даже искаженно: например, столь эрудированный ученый, как В.Н. Топоров, считал, что «петербургская одопись XVIII века, в тех или иных формах проникшая и в XIX век», захватила в нем лишь «три первых десятилетия»1, Вершинина же нашла ее в стихотворении А.Н. Яхонтова «Памятнику Петра Великого» 1848 г.: «Одическая традиция романтизируется и закрепляется, снимая отмеченную В.Н. Топоровым антитетичность природы и культуры. <...> <…> В стихотворении «Зима» (1849) ощутимо присутствие не только Пушкина («Медный всадник», «Евгений Онегин», лирика), но и Ломоносова <…> <...> Вообще, «при чутком восприятии современности, Яхонтов во многих отношениях жил вне времени, лелея в глубине души идею воссоединения и примирения всех времен» (с. <...> В его романтических стихах есть и современное некрасовское начало, но оно не подражательно. <...> «Если содержательность лирического «я» Некрасова определялась стройным взаимодействием традиционализма (как фольклорного, так и литературного происхождения) и перерабатываемых, постоянно обновляющихся живых впечатлений, то в поэзии Яхонтова <…> преобладающим оставался литературный традиционализм. <...> В последнем случае живое всегда возводилось к началам общим, вечным, облекалось поэтизмами — единственным «языком», который, по мнению Яхонтова, соответствовал высокому строю жизни и поэзии» (с. <...> Жизнетворчество по законам искусства — не абсолютная прерогатива Серебряного века. <...> При этом он не преувеличивал масштаб своего дарования и руководствовался <...>