Автор книги Ханс Гюнтер познакомился с творчеством Платонова в начале 1980-х и с тех пор не только опубликовал десятки исследований (в том числе переведенных на русский язык), но и выступил организатором большой конференции по творчеству Платонова в Мюнхене. <...> Книга «По обе стороны утопии» стала итогом его многолетней работы, научного общения с русскими исследователями (благодарность за замечания и поправки к своим работам он не раз выражал Н. Корниенко <...> Книга охватывает почти все периоды творчества писателя, и предметом исследования в ней становится далеко не только утопия. <...> Статьи разных лет, из которых большей частью состоит книга, — это разносторонние попытки понять предпосылки и закономерности творчества великого писателя: исследование утопической традиции, советской мифологии, русских реалий начала XX в. и других возможных и реальных контекстов творчества Платонова. <...> Однако благодаря такому подходу исследователю удается то, чего так недостает современному платоноведению, в котором до сих пор сильна неопределенность относительно роли писателя в русской и особенно мировой литературе. <...> Гюнтер же обозначает для Платонова четкое место в мировой традиции утопии и ее русской ветви, идущей, по мнению ученого, от Достоевского; вписывает его в контекст советской литературы; указывает на преемственность по отношению к таким мыслителям, как Чаадаев, Н. Федоров <...> Исследователь начинает исследование с проблемы, вызывающей наибольшую неопределенность, — жанрового определения вершинных произведений Платонова «Чевенгур» и «Котлован», «отличающихся амбивалентностью оценок и расплывчатостью в плане идеологических классификаций» (с. <...> Он выделяет пространственные и временные виды утопических легенд. <...> К последней группе относятся хилиастические представления средневековых западноевропейских сект, связанные с ожиданием конца света. <...> Гюнтер проводит параллель между средневековым Мюнстером и, например <...>